Она провела какое-то время в палате интенсивной терапии, восстанавливаясь после тяжелых родов, и ухаживания за малышкой. Девочка, названная потом Кариной, не один месяц провела в инкубаторе, который был подключен к аппарату искусственной поддержки жизни.
Она не застала арест и осуждение Олега, произошедшие через неделю, как она родила.
После выписки, Ника, через суд, развелась с осужденным мужем. По прошествии недолгого периода времени, Олег был освобожден. Он не искал встреч ни с бывшей женой, ни со своим ребенком. А Нике пришлось смириться с патологией ребенка – Карина оказалась немой с рождения.
Через 2 месяца после освобождения, Олег, не теряя времени, женился повторно. На Алле, родной сестре Ники. Всё то время, что он провел за решеткой, она с маниакальной преданностью и обожанием навещала его, вводила в курс событий, выполняла поручения. Сразу после афиширования их брака, родные отвернулись от Аллы. Она ни разу не навестила сестру в больнице. Это она сообщила Олегу о том, что Карина немая, а так же о том, что девочку похитили.
Ника до сих пор не могла простить Алле её любовь к Олегу.
Отношение Сергея к Алле были ровными, он, не мог осуждать чувства сестры, а к Олегу было нейтральным. Он не одобрил ни его род занятий, ни их отношения с Никой. Браку старшей сестры он не противился, так как, ещё до брака Ники, знал, что Алла без ума от Олега, только решение самого Олега сдерживало её от контактов с ним.
У себя дома он отсутствовал всего неделю, перед его возвращением Ника бегло пробежалась по всем поверхностям влажной тряпкой, но в доме ощутимо чувствовалась бесхозность. Ника уехала на работу, её отпустили всего на пару часов. Студентам надо учиться, несмотря на дела и проблемы их преподавателей.
Сергей привыкал к смене обстановки.
Его тело дрожало, мысли прыгали как блохи, но он не обращал на это внимание. Руки чесались покончить со всем быстрее и погрузиться в теплую воду, смывая кровь и наслаждаясь каждым мгновением, проведенным в подвале. Но он понимал, что это всего лишь сиюминутное желание, которое потом его только разочарует. Он удобнее взял фотоаппарат, настроил резкость. После чего, в почти пустом помещении, затрещал затвор, многократно усиливаясь и отражаясь от плиток кафеля. Мужчина подходил то ближе, то почти пропадал из вида.
Девочка сидела на полу и давно не следила за маньяком. Она, не отрываясь, смотрела на Таню, тело, которой, дрожало от холода. Её распущенные волосы стояли колом и были спутаны. Неудобно поджав ноги, голая Таня лежала на полу, руки были связаны за спиной у локтей. Из разбитой губы стекали капельки крови, в широко открытых глазах застыл ужас.
Карина, единственным элементом одежды, которой был только балахон, в который маньяк её одел, знала, что если попытается помочь Тане, то он убьет свою жертву быстрее, замучив её до смерти. Так было с Мариной.
Карина не знала, сколько прошло времени, но догадывалась, что Тане осталось ждать не так долго. Их похититель был сильно возбужден, изредка кричал на девочек, и всё чаще делал резкие движения. Вскоре, он перестанет лихорадочно их фотографировать и убежит к себе наверх. Так было и с ней, так было и с Мариной, так будет и с этой девочкой - Таней.
Наконец, свет был выключен, и девочки оказались наедине. Карина с опаской, встала с пола и медленными шажками дошла до лежащей девочки. У Тани было шоковое состояние, она уже не могла плакать или звать на помощь. Карина села рядом, и как в прошлые дни, принялась поглаживать её спутавшиеся волосы.
Для Татьяны время текло ещё незаметнее. Оказавшись в руках маньяка, она яростно сопротивлялась, но это ни к чему не привело. Расчетливый удар по лицу, и упавшая девочка потеряла сознание. Как она оказалась в этом помещении, осталось для неё неизвестным. Она открыла глаза, когда начала задыхаться от воды, попадавшей в рот и нос. Она лежала на дне какой-то ванны, мужчина поливал её нагое и связанное тело из шланга. В результате удара по голове, она у Тани постоянно кружилась и болела. Проглоченная вода неудержимыми спазмами вытекала наружу, девочку нещадно рвало. Только благодаря этой странной молчаливой девочке, Таня не сошла с ума. Пока…
Сергей выслушал врача, после чего задал всего один вопрос:
- Вы в этом уверены?
- Боюсь, Сергей Владимирович, это неоспоримо.
- И сколько мне осталось, по вашим предварительным прогнозам?
- Год, два, может быть и дольше, - врач снял очки и, протирая стекла носовым платком, продолжил, - все зависит от принятых вами и нами мер, режима и условий вашего жизненного процесса.
- По-вашему, получается, я могу умереть и завтра?
- По-моему - вам нужно сдать дополнительные анализы, пройти диагностику, а уж потом думать о том, сколько осталось. Ведь даже наше оборудование может давать погрешность. Поэтому, Сергей Владимирович, я бы попросил вас на ближайшую неделю переселиться к нам – мы бы провели ряд тестов в динамике.
- Как долго мне придется ждать результаты исследований?
- Мы проконсультируемся ещё с двумя медицинскими центрами, это займет где-то около одного месяца.
Сергей поднялся из мягкого кресла, пожал протянутую руку, после чего вышел от врача.
Хотя врачи в больнице настойчиво советовали ему проконсультироваться в диагностическом центре, объясняя ему о его заболевании крови, новость о том, что у него одна из наисложнейших патологий, была громом среди ясного неба. Но только после общения со специалистом он оценил угрожающую ему опасность.
Так как на работе случай с его комой и племянницей был у всех на устах, начальник не настаивал на регулярном посещении рабочего места. Сергей отсылал статьи по электронной почте, благо, что журнал был не ежедневным.
В промежутках, между проведением диагностики и написанием статей, Сергей докучал милиции и вел собственный поиск племянницы. К сожалению, без оперативной информации, его поиск был обречен изначально.
Через неделю после пробуждения из комы, на одной из городских свалок был обнаружен труп Татьяны. Как и остальные трупы, тело ребенка было обернуто полиэтиленовой пленкой, горло рассечено. Сергей в срочном порядке прибыл на место, где был найден труп, но дальше ограждения, его не пустили. Через пару часов он увидел знакомого следователя, работавшего по делу маньяка.
Анна Марковна уже 20 лет работала в органах и все эти годы не могла приучить себя ни к общению с родственниками погибших, ни к видам самих погибших: будь то рваные раны, не совместимые с жизнью, или перелом у основания шеи.
Проходя мимо ограждения, она нерешительно остановилась, услышав, что кто-то её зовёт. Увидев Сергея, дядю одной из пропавших, она движением руки
