– И как насильник это объяснил?
– Мол, он стал с ней заниматься сексом, а она проснулась и начала звать на помощь. Он от испуга ее избил и завершил изнасилование. Кстати, Бог его за это отчитал.
– Даже так?! Какая–то шизофрения.
– Ага. Ладно, давай, Коля, до завтра. Еще раз спасибо, что помог.
– Пожалуйста, до встречи.
Глава 5
– Это ты на ботинки так пристально смотришь или просто погрузился в себя? – в канун Новогодних праздников Николай и Анна вырвались на праздничный шопинг в один из крупных торговых центров района. Проходя мимо витрины магазина известной марки Николай остановился, чтобы приценится к понравившимся ему ботинкам.
– А? – голос Анны вырвал Николая из состояния задумчивости – Да, на ботинки смотрю. Два месяца назад они стоили двадцать две тысячи рублей, а сейчас со скидкой двадцать процентов – так же двадцать две тысячи. Загадка какая–то!
– Никакой загадки нет, за неделю до рождественских распродаж продавцы поднимают цены, а потом возвращают ее к первоначальной, но при этом на ценнике появляется значок скидки. Это психология маркетинга, глупый.
– Хм, по мне так это надувательство.
– Ты не прав. Никакого мошенничества в их действиях нет. Неделю назад эти ботинки действительно стоили на двадцать процентов дороже, – девушка показала ухоженным пальчиком на перечеркнутую цифру в верхней части ценника – А теперь они стоят на двадцать процентов дешевле. Никакого обмана.
– Жаль.
– Ты чего, расстроился?
– Есть немного. Кирилл говорил, что к весне стоимость на ботинки значительно упадет, но, если по той же схеме, что и сейчас, их цена не изменится.
– Тебе так нравятся эти ботинки? – девушка ближе наклонилась к витрине, чтобы рассмотреть выставленную обувь – Ничего такие, симпатичные. Правда, они скорее для мужчин в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет… хотя, наверное, тебе тоже пойдут.
– Спасибо.
– Какой ты обидчивый!
– Я не обиделся.
– А то я не вижу. Хочешь я их тебе на Новый Год подарю?
– Нет, не хочу, – Николай интенсивно замотал головой – Ни в коем случае. Это слишком дорогой подарок, я его не приму.
– Ладно, – Анна провела ладонью по плечу мужчины – Постой здесь, я кое–что у продавца уточню.
Когда девушка скрылась за стеклянными дверями магазина, Николай отвернулся от витрины и начал задумчиво вглядываться в лица прохожих…
Легкий, но неожиданный удар по спине, заставил мужчину выгнуться и резко повернуться к ударившему.
Анна поинтересовалась у продавца, когда планируются скидки на представленную на витрине мужскую обувь, удовлетворенная ответом, вышла из магазина и вновь застала Николая глубоко погруженным в себя. Ради шутки она хлопнула его ладошкой по спине и тут же отшатнулась, настолько неожиданный эффект произвел ее легкий хлопок. Метаморфозы были грандиозными, из простого мужчины средних лет стоящего в расслабленной позе, Николай превратился в жесткого варвара со звериным оскалом и яростью, плещущей в черных глазах. У девушки сложилось впечатление, что огонь бушующего гнева опалит ее если она не отступит еще хотя бы на шаг назад.
Резко обернувшись, Николай встретился с немного испуганным и удивленным взглядом Анны и тут же весь запал злости и неистовства сошел на нет. Он расслабился и лишь твердые нотки в голосе выдали недавно бушующие в нем эмоции.
– Больше никогда так не делай! Поняла?
– Поняла, извини, я не думала, что ты так на это отреагируешь?
– Как так?
– Ну, так… – девушка на мгновение замолчала, подбирая слова – Как волк, попавший в охотничью западню. Я только хотела сказать, что реальные скидки на ботинки будут в конце февраля.
– Хорошо, спасибо, – Николай, смутившись, пробурчал благодарность, затем взглянул на девушку исподлобья, тяжело вздохнул и продолжил – Я, видимо, должен объяснить свое поведение?!
– Не должен, но я бы хотела понять причину твоего агрессивного поведения.
– Хорошо. Когда мне было четыре года, отец бросил нас с мамой и ушел к другой женщине. А через год у меня появился отчим – дядя Слава. В целом он мужик был не плохой, работал водителем в «СовТрансАвто», возил грузы за границу, прилично зарабатывал, у меня у одного из первых в классе появился видеомагнитофон и плейер. Режим работы у дяди Славы был не простым, месяц, а то и два в дороге, а потом месяц дома. Но был у отчима один большой недостаток, ревнивец он был ужасный. А если выпивал, а выпивал он каждый день, когда находился с семьей, то мог и руку на мать поднять. Если я за нее заступался, то и мне прилетало. А заступался я за мать всегда и чем старше я становился, тем сильнее мне от него прилетало. Мать просила меня не вмешиваться в их конфликты, но как я мог спокойно смотреть, когда здоровый мужик бьет мою маму кулаком в лицо?! Не мог и постоянно вмешивался…
– А полиция куда смотрела?
– Анюта, описываемые события происходили в конце восьмидесятых годов. Тогда еще был Советский Союз, была милиция и непринято было ее подключать к решению бытовых конфликтов, только в особо крайних случаях. Сор из избы не выносили.
– И что, по–твоему, избиение женщины, это не крайний случай? – девушка удивленно посмотрела на Николая.
– Для меня крайний, потому я и заступался за маму. К пятнадцати годам я выполнил норматив «Кандидата в мастера спорта» по самбо и дзюдо, физически окреп и стал более уверен в себе. И вот, как–то подвыпивший отчим, вновь приревновал мать к воображаемому любовнику, снял армейский ремень и стал избивать ее прямо бляхой. Под градом ударов она упала на пол, а я кинулся между ней и отчимом, закрыв мать своим телом. И тогда отчим, в каком–то неистовстве стал пороть меня ремнем, от удара металлической бляхой по спине кожа лопалась, кровь брызгала во все стороны, а его это только раззадоривало…
– Кошмар какой! – округлив глаза от ужаса и прикрыв рот ладошкой, с выдохом произнесла девушка.
– Кошмар. В какой–то момент, то ли от боли, то ли еще по какой–то причине, но у меня что–то замкнуло в голове. Я перестал себя контролировать. Вскочил на ноги, попутно получив еще ремнем по голове и лицу и провел бросок с последующим болевым на локтевой сустав… – Николай замолчал и нахмурился от нахлынувших воспоминаний.
– И что потом?
– Я не остановился, когда он стал кричать от боли. Я был взбешен и провел прием до конца, порвал сухожилия и сломал кость.
– Так ему и надо, подонку!
– Нет, это неправильно. Я не должен был его калечить.
– Он же бил тебя, твою мать…
– Угу.
– Ну, и почему ты тогда говоришь, что не стоило ломать ему руку.
– По ряду причин.
– По каким? – девушка взяла Николая под руку прижавшись щекой к его плечу вопросительно заглянула ему в глаза.
– Маму я после этого не видел.
– Почему? – вопросительно вскрикнула девушка.
– Потому, что мне пришлось уйти жить к бабушке,
