— Руслана? — тихо позвала меня Василиса.
Я затихла и молча смотрела перед собой. В мозгах будто бы закопошился червь, и это ужасное чувство было настолько тошнотворным, что показалось, что я все-таки выплесну зелье обратно вместе с остальным содержимым желудка.
Пальцы на плечах ослабили хватку и теперь Кощей просто едва заметно касался кожи ладонями. Видать, опасался, что я коварно попробую сбежать, но все-таки в глубине души верил в силу русалочьего волшебства.
— Руслана? — позвал меня Максим. Я подняла на него глаза и удивленно ими хлопнула. Хранитель нахмурился и медленно отнял руку от моего рта.
— Она расколдовалась? — тихо поинтересовалась Вася.
— Понятия не имею, — хмуро отозвался Хранитель. Он все еще меня рассматривал взглядом психотерапевта, а я тяжело вздохнула, опустила глаза и печальным голосом попросила:
— Развяжите меня. Пожалуйста. Мне больно.
Ребята переглянулись, и Максим с Кощеем, наконец-то освободили меня от тесных пут. Как только последние тиски перестали сжимать мне руки и ноги, Хранитель тут же обнял меня и притянул к себе. Сердце у него колотилось, будто сумасшедшее (неужели, так волновался?), а от кожи исходил жар, как будто парня била лихорадка.
— Слава Богу, — причитала растроганная Василиса позади. — Русечка, милая! Я так рада!
Она что-то еще говорила, но я не обращала внимания. На тело накатила такая усталость, что Хранителя не хотелось даже отталкивать. Однако отходить от плана я не собиралась, и пришлось дать себе мысленного пинка, чтобы собраться обратно в кучку и сделать последний рывок перед окончательной победой.
— Ты в порядке? — тихо прошептал Максим мне на ухо.
Я слабо кивнула и протянула:
— Пить хочется.
— Василиса, — Хранитель поднял голову, но из рук меня так и не выпустил, поглаживал по спине и макушке. — Принеси воды.
Девушка послушно подскочила и кинулась к тумбочке, на которой стоял графин. Хранитель, наконец, соизволил от меня отстраниться, чтобы налить воду в стакан и протянуть мне.
— Пей, — приказал он, продолжая одной рукой удерживать за плечо.
Я послушно сделала пару глотков. Обычная вода после отвратительного противоядия показалась райским нектаром, и я с наслаждением осушила стакан до конца. Ребя молча смотрели на меня в ожидании чуда, а я, утолив, наконец, жажду, повернулась и несмело улыбнулась.
— Ты в порядке? — снова повторил Максим свой вопрос.
Я с готовностью закивала и вскочила на месте.
— Все отлично! — радостно оповестила их и, пользуясь тем, что Хранитель, наконец, убрал свою конечность с моего плеча, кинулась к двери. Непонятно как пробравшиеся в комнату парни неосторожно оставили дверь незапертой, и я этим воспользовалась.
— Стой! — рявкнул мгновенно догадавшийся обо всем Максим, а Вася в ужасе прижала к груди руки:
— Руслана! Подожди!
Ага, сейчас. Бегу и падаю.
— Иван! — верещала, что есть силы, открыв дверь и вывалившись в коридор. — Иван! Тут лазутчики! Враги! Охрана! Волк!
Я продолжала бежать куда глаза глядят, а на моем пути вырастали ошарашенные слуги. Скоро появился перепуганный Кикимор. На горизонте нарисовался Волк. И все смотрели на меня как на пугающее, но безумно доставшее каждого жителя замка приведение.
— Чего ты орешь, окаянная? — обреченно поинтересовался деревянный дедуля.
Тяжело дыша, я молча указала себе за спину.
— Там… там шпионы! Кощей с Хранителем! — говорить было тяжело, — где Иван? Скажи мне, где он! Он в опасности!
Кикимор про местоположение хозяина замка не сказал, но к комнате нашей кинулся со скоростью пущенной стрелы. Следом за ним бросился Волк.
Я тоже решила вернуться обратно, тем более, следом за мной, почему-то, никто не выбежал и ловить не спешил. Да и кто меня сейчас поймает? Вон сколько жителей замка собралось, тут уж даже Кощею с Максимом не тягаться. Я уже подходила обратно комнате, когда мимо меня пронесся самый настоящий смерч. Сильным потоком ветра меня отбросило к стене, и я больно приложилась лопатками о деревянную поверхность.
— За ним! — рычал Волк, вырываясь из моей комнаты, — поймать Кощея!
— Так как же его поймаешь-то? — причитал Кикимор. Дедуля прихрамывал на правую ногу и едва не плакал: — Сапоги-скороходы напялил, ирод.
Я удивленно посмотрела вслед уже исчезнувшему из коридора вихру и шокировано покачала головой. Ничего себе, и они тоже существуют?
— Вы что же? — разгневалась я, упирая в бока руки и поворачиваясь к Волку, — упустила Кощея с Хранителем?
Внутри клокотала злость. Я отчетливо представляла, как расстроится мой любимый, и Волка с Кикимором захотелось срочно придушить.
— Только Кощея, — попытался оправдаться Кикимор.
Я удивленно дернула бровями и заглянула в комнату. Действительно, Максим был на месте. Сидел рядом с рыдающей Василисой и успокаивающе обнимал девушку за плечи. На столпившихся вокруг волков, что смотрели на Хранителя кровожадным взглядом, он внимания не обращал, будто бы их здесь вообще не было, и как-то подозрительно спокойно смотрел на меня. Я ничуть не смутилась и уперла в бока руки.
— Убедился? — фыркнула победоносно, — люблю я Ивана! По-настоящему. Только зря гадость эту твою пила!
Максим презрительно фыркнул и покачал головой, а Вася вскочила на ноги и бросилась ко мне.
— Не любишь! — верещала девушка, вцепившись мне в плечи, — Очнись уже, Руслана!
Максим тоже встал и попытался отодрать от меня разгневанную царевну, а я, обрадовавшись склоке, вцепилась девушке в волосы. Та повторила мой маневр, и мы покатились по полу под удивленный лай волков и мат Хранителя.
— Ежели с Кощеюшкой моим случится что-нибудь, — верещала Вася что есть мочи, — не посмотрю, что под колдовством ты! Не посмотрю, что сестрой названной стала! Навеки врагом моим останешься!
Ее ногти царапнули мне щеку, и я почувствовала, как по коже потекла кровь.
— Да знаешь ты куда иди со своим Кощеюшкой! — рычала я в ответ, не выпуская из пальцев патлы противницы, — Ивану подгадить решила? А он тебя, дуру такую любит! Несправедливо! Я все для него сделать готова, а ты как подлая крыса, все подставить его хочешь!
— Уймитесь! — верещал над нами Кикимор, — Уймитесь, окаянные!
Я почувствовала, что кто-то изловчился и крепко перехватил меня за талию.
— Успокойся, — рявкнули мне на ухо голосом Хранителя, — Руслана! В себя придешь, будешь жалеть!
