Айли по-девичьи прижала к алеющим щекам прохладные руки и с явным облегчением произнесла:
— Я уже думала, куда стыд девать в том случае, если ты согласишься.
Макс большим пальцем провел по ее щеке и чуть приоткрытым губам. Поддавшись искушению, он наклонился и оставил на ее губах чуть нежный и целомудренный поцелуй. Отстранившись от нее, он мысленно досчитал до десяти, предвкушая жаркую ночь. Айли напротив него широко распахнула глаза, и в них не скрыто читалось желание. Чуть подумав, она решила тихонько уточнить:
— То есть тебе в нашей личной жизни всего хватает?
— Да — утвердительно ответил ей Макс и, вздохнув, взглянул на заднее сидение. Там мирно спала чета Мэстрофф. Посмотрев на них, он задумчиво добавил:
— Хотя нет…
Айли нахмурилась и приготовилась внимательно слушать. Но Макс тут же разрядил вмиг накалившуюся атмосферу шуткой:
— Мне искренне не хватает смелости, и мешает странное чувство такта, что бы запретить Кэтрин Мэстрофф наставлять тебя на путь безрассудства и кутежа!
Айли тихонько хихикнула и, не выдержав комизма ситуации засмеялась. Макс улыбнулся, глядя на ее счастливое лицо и произнес:
— Я люблю тебя.
— И я люблю тебя — сказала Айли, склонив голову ему на плечо, почти сразу же уносясь в царство Морфея. На заднем сидении Кэтрин, невольно услышавшая весь диалог, закатила глаза и, пробурчав, что-то про розовые сопли тоже задремала.
5 глава
В кабине пилотов.
Командир малогабаритного борта, Нейт Винстор, чуть заметно переживал. Их восьмичасовой полет подходил к концу и в течение следующих сорока минут, они должны были зайти на посадку встречающего аэропорта, крохотного острова среди океана. Проблема, заставляющая Нейта переживать, заключалась в длительном молчании рации. Погода была не важной, но это было привычным. С неполадками техники, Нейт столкнулся впервые. Отправляя сообщения на многие мили вперед, он судорожно ждал ответа, но в ответ была тишина. Вокруг самолета разыгрывалась нешуточная буря, и Нейту было жизненно необходимо, что бы аэропорт Таукс-Финь вышел на связь. Отдав приказ, принять управление, он передал бразды правления второму пилоту, а сам переместился к щитку рации. Через пять минут он увидел причину. Пульт мигал говоря о неисправной ситуации. Сделать сейчас что-то с этим, к сожалению, никто не мог. Их рация возможно способна была отправлять информацию на некоторые частоты, но уверен в этом он точно не был. Подойдя к датчику, он включил эфир свободного радиовещания и раз за разом, стал громко проговаривать одну и ту же информацию:
— Борт СИ-348Б25,8, имеет не исправную рацию. Если кто-то нас слышит, мы не можем принимать обратные сигналы. Борт просит аэропорт Таукс-Финь осветить полосы посадки в назначенное время прилета по максимуму, так как за бортом разыгрывается буря. Повторяю…
Следующие десять минут он пытался связаться с теми, кто может их услышать или передать информацию нужным людям. Взглянув в окно, он скинул пиджак, расстегнул несколько пуговок рубашки и принял управление на себя. Увидев впереди сильный грозовой шквалистый ветер, он объявил пассажирам о начале зоны турбулентности, и стал выравнивать самолет в сторону аэропорта.
В салоне:
Тем временем в салоне повисла неприятная атмосфера. Объявление, вынудило всех пассажиров прервать приятные фантазии о начинающемся отпуске, и начать следовать указаниям стюардесс. Самолет стало потряхивать. Сначала это не особо ощущалось, но с каждой минутой чувствовалось все сильней и сильней. Стэф и Дэни испуганно озирались, и были напуганы происходящим за иллюминатором. Одна из стюардесс подскочила и, улыбнувшись малышам, закрыла шторки. Сидящая недалеко от мальчишек пожилая пара одобряюще улыбалась детям. Внезапно самолет резко провалился в воздушную яму. Послышался шум бьющейся посуды из рабочей зоны стюардесс, кто-то закричал, кто-то стал молится, и на мгновение свет в салоне погас. Салон оглушили недовольные крики пассажиров и звонкие голоса стюардесс, поясняющие, что делать в случае чрезвычайной ситуации. Свет появился, но уже более тусклый. Джэф и Кэтрин, пытались успокоить Дэни, который был на гране истерики. Он рыдал и изо всех сил пытался выбраться из кресла, предназначенного для переврзки детей младше четырех лет.
Макс что-то шептал испуганному Стефану, и тот все сильней сжимал руку матери. Самолет снова сильно затрясло, свет в салоне мигал и становился все тусклее, грозясь исчезнуть полностью. Люди в салоне испуганно притихли, и все как один боялись смотреть стекла иллюминаторов.
Кабина пилотов:
Нейт тщательно старался восстановить, так и не появившуюся связь, и одновременно вести самолет сквозь разыгравшуюся не на шутку бурю. Из-за сильного уровня ветра, им пришлось сделать большой крюк, что сказалось на низком уровне топлива. Индикатор датчика замигал красным, предупреждая пилотов о необходимости заправки обоих двигателей. В ином случае, через определенное количество времени, они будут просто отключены из-за нехватки топлива. Громко выругавшись, Нэйт проорал в рацию всю ту же информацию, и бросил ее не получив ответа. Он умолял включить проклятые огни взлетной полосы, так как по его координатам, они уже минут пятнадцать находились над островом. Но видно не было практически ничего и, зайдя на третий, дополнительный круг над аэропортом Таукс-Финь, он четко понимал, что дальше задерживать самолет в воздухе опасно для жизни. И не только для его собственной жизни, он подумал о людях за его бортом, на которых вполне мог рухнуть самолет. Не забывал он о людях находящихся на его борту. Нейт нахмурился, вспоминая про смешного кудрявого мальчишку, спрятавшегося за отца, когда пилот помахал ему рукой. Медлить больше нельзя, сам себе сказал Нейт, он передал управление Александру, собрал вместе экипаж и объяснил им всю ситуацию. Объявив о посадке пассажирам, он принял управление на себя и стал ожидать готовности салона. Наконец все в самолете были подготовлены, и теперь все зависело только от самого Нейта. Выдохнув, он аккуратно направил нос борта СИ-348Б25,8 туда, где навигатор указывал примерную сторону начала взлетно-посадочной полосы. Датчик топлива моргнул красным и оповестил об отключении двигателей в течение десяти-пятнадцати минут.
В салоне самолета:
Люди в салоне испуганно обнимали родных. Света практически не было и лишь слабые светильники вначале и в конце салона, освещали мягким теплым светом окружающее пространство. При очередном резком уходе самолета вниз, Стэффан закричал и попытался отстегнуться, для того, чтобы сесть к маме на коленки, после чего Макс сказал ему:
— Стэфи, мы же с тобой любим маму? — Стэф удивленно заморгал, не понимая, причем сейчас здесь это и Макс дождавшись, когда ребенок перестанет кричать, продолжил — Так вот, Стэфи, мы с тобой мужчины, и маме сейчас очень-очень страшно и ей очень нужно, чтобы мы ее поддержали.
Стэф перевел взгляд на маму. Айли
