Влад поднялся и посмотрел волком, а сам рукой за кувшин схватился. Как бы мне в голову не прилетело.
– Спокойно, – я даже руки поднял, как фриц в Берлине, – жив я. Чудом можно сказать выжил.
– А если ты нежить? – приближался Влад медленно, но я не отступал. Не этот раз.
– А ты убедись, брат. Святой воды у нового брата твоего полно, наверное.
– Чего это нового, – смутился Влад, – брат он один. С кем огонь и воду прошел. Турчиллу с кем рубил. Это ты.
– С этим ты мед – пиво пьешь, а меня нежитью называешь и кувшином целишься.
– Ты это.. – Влад сел, – извини. Вспылил немного. Нормальный ты. Только как вылез все-таки?
– Вытащила меня сила неведомая назад и зашвырнула в логово упырей. Злые как псы и крови моей желают, как ребёнок игрушку. Еле отбился, выскочил чуть живой и… А сколько я добирался?
"""
Ширяй пропал потом. Они долго меня искали и даже хотели вернуться в лес и попробовать войти в лаз с другой стороны, но не вышло. Лес не пускал. Деревья смыкались решеткой, пыль летела в глаза, дорога сворачивалась кольцами и прочая жуть. Так несолоно хлебавши они пошли по дороге. Ширяй громко ругался непонятными словами и замкнулся в себе. По дороге они сели отдохнуть, и Ширяй пропал. Отошёл на секунду за деревце и больше не вернулся.
Влад искал его, ждал его, кричал и следы на земле изучал… В итоге потеряв надежду дошёл до деревни, попросился на постой к попу, да и напился с ним. А потом явился я.
– Нормальный мужик, священник этот. Видно, что не из простых. Много в жизни повидал. Вот и ушёл на покой, людям помогать. Святой человек.
– Заметно, – сказал я, когда святой человек особенно громко всхрапнул. – Приходи в себя и в путь. Аленка долго ждать не будет.
И тут началось. Крики начались вдалеке, а потом приближались и увеличивались, текли в сторону нашего двора.
– Нехорошо, – сказал Влад и неуклюже переступив скамейку, покачиваясь побрел к воротам. А я за ним.
Крики приближались и усиливались. Вопили в основном женщины: звали на помощь, призывали убить, просили что-то вернуть. Весь этот многоголосый хор быстрой речушкой лился в нашу сторону.
– Тихо! – рявкнул поп не открывая глаз. – Тпру! и заснул опять.
По улочке между домами бежало маленькое существо, и ещё не разглядев его толком, я понял, что его нужно остановить. Распахнул калитку и вылетел на середину улицы, за спиной уже стоял полуголый Влад, не успел рубаху одеть. Вот что значит нормальный НПС – всегда рядом.
Я сунул руку в карман за пращей, а существо остановилось на перекрестке, решая куда бежать.
За ним шли люди. Множество женщин с непокрытыми головами и красными от слез глазами. Они плакали, выли и кричали одновременно создавая совершенно неразборчивую какофонию. Когда существо остановилось встали и они, не решаясь подойти ближе. И неудивительно.
Тварь напоминала человеческое существо, но это была самая настоящая нежить. Похожа на маленькую сгорбленную старушку. Висящие нечесанные волосы закрывают лицо, но отлично видно горбатый весь в морщинах нос, глаза горят красным, а из кривого рта торчат мелко-мелко рядами острые зубы. Руки бледные, как у трупа и на пальцах длинные грязные когти. Старушка полностью голая и прикрывает срам только волосами, горбом и плачущим свертком.
– Ребёнок, – капитанил Влад, – богинка украла ребёнка.
Теперь я слышу толпу и различаю о чем они говорят. Уже не кричат, а негромко просят. Особенно выделяется немолодая женщина – она просит отдать ей внучку. Мне приходит задание "Забрать ребёнка у богинки" и, конечно, я принимаю его.
Задание принимается и остаётся ерунда – забрать ребёнка живым и здоровым у твари, прижавшей его к голой груди. Она как будто услышав мои мысли начинает шипеть и даже Влад вздрагивает от отвращения. Неприятный звук.
С разных концов села уже сбежались люди и ход ей блокировали. Я делаю шаг и протягиваю руки ладонями вверх.
– Отдай мне ребёнка, богинка.
Она скалит зубы и опять шипит, не отпуская свёрток. Мать ребёнка скулит, боясь завывать. Наступает тишина, все смотрят на меня и ждут.
– Даже меча нет, – бормочет Влад. Я шагаю вперёд и богинка делает шаг назад, толпа синхронно пятится тоже.
– Отдай ребёнка и уйдешь живой нечисть.
Она качает башкой и гладит когтем одеяльце.
– Богинке нужна еда в дорогу. Дорога дальняя, нужно есть.
Голос у неё такой же бледный и голый, как она сама. По спине бегут мурашки и плечи непроизвольно дергаются от неприятных звуков и страшного смысла.
– Богинка должна уйти с едой…
Я шагаю вперёд, и она шагает назад. Я достаю пращу и медленно вкладываю круглый камень. Она таращится на меня и бледнеет.
– Нехорошая веревка у молодца, больно бьёт.
– Вижу пробовала. Вон вся без зубов. Хочешь последних лишиться? Отдай ребёнка по-хорошему.
Богинка посмотрела на ребёнка и вздохнула. Струйка слюны потекла по подбородку.
– Далеко идти…
– Даже не думай, – я начал раскручивать оружие, вверх-вниз, вверх-вниз.
Народ замер в ожидании. Богинка скалилась и сопела. Я тоже залип как под гипнозом. Страшно за ребёнка, хоть он и компьютерный. Если эта тварь только захочет, то разорвет ему горло за секунду. И камень в голову ведьме уже ему не поможет.
– Другой еды тебе дадим. Отдай ребёнка.
Богинка заурчала и наставила ухо в мою сторону. Из ушной раковины торчал длинный как стрела седой волос.
Резко потемнело, тучи
