Последняя, одиннадцатая стрела, вошла точно в левое плечо Дозабелде. «Как больно!» — с некоторым удивлением успела прошептать дочь защитника Белого Дома, перед тем как потерять сознание и рухнуть, как подкошенная, на землю.
Только два человека находящихся на помосте не получили ни одной царапины – это был молодой знаменосец и баронесса Джуодес. Глядя на бледное лицо паренька Езалила поняла, что спустя мгновенье тот заорёт что-то вроде: «Принцессу ранили/убили!» — после чего вокруг воцарится хаос. На мгновенье баронесса испытала растерянность, и в её голове были две мысли. Первая – следующий залп будет уже по ней. Вторая – в разгар боя никто не будет разбираться что она вообще-то пленница, убьют – и имени не спросят.
— Арбалетчикам отступить вверх по холму! Пикинёрам – вперёд! Занять вал! Лекаря ко мне! По всадникам бей! — на секунду опередив знаменосца, проорала баронесса Джуодес, и неожиданно для себя добавила. — Быстрее курвы!
В этот момент по помосту прошелестел второй залп из одиннадцати длинных стрел, и Езалила вдруг вспомнила, что на ней нет доспехов. Опустившись на колени, она подхватила щит, выставила его перед собой, случайно закрыв им и Дозабелду, и склонив голову начала тихо шептать: «Только не в меня! Только не в меня! Только не в меня!».
В этот момент ударил третий залп, из которого пара стрел вошла в поднятый Езалилой щит, а ещё одна – пробила насквозь шею знаменосцу…
Увидев падение черного знамени с золотым крестом посередине, принадлежавшего его супруге, принц Аэриос мысленно ухмыльнулся, и неожиданно радостно для самого себя прошептал пару раз слово: «вдовец», но тут же устыдился и взмахнув мечом послал конницу, во главе с собой в атаку. Сражение было уже почти выиграно, а супруга последнее время пилила его особенно сильно из-за чего ему всё отчётливей были видны достоинства тихой, покладистой Агриппины.
Глава 16
— Ваша царственная супруга уже чувствует себя значительно лучше, — заливался соловьём придворный лекарь, расхваливая своё мастерство.
Но принц его почти не слушал, а вспоминал прошедшую битву, и пытался понять можно ли считать одержанную им победу сокрушительной. С одной стороны удар конницы под предводительством Аэриоса смял противника на правом фланге и если бы не прижимистость достопочтенного мастера Патикининкаса, то мастеровые, почувствовавшие себя победителями перебили бы всех, кто им противостоял, а так – те, кто уцелел – сдались, и теперь ожидали выкупа. И это – хорошо, так как сдались они централизовано, и достопочтенный мастер Патикининкас уже намекнул Аэриосу, что часть выкупа перепадёт и принцу – разумеется, на борьбу с узурпатором.
На левом фланге получилось значительно хуже, многим удалось оторваться от преследовавшей их пехоты. Как гласит армейская мудрость: «Убегающие всегда бегут немножко быстрее, чем преследующие». Так что те кто успел добежать до коневодов ушли, но в целом это была тоже победа. Но ранение будущей королевы, тут Аэриос вспомнил свою нездоровую реакцию на упавшее знамя супруги и ему опять стало стыдно, да ранение Дозабелды событие совершенно недопустимое и впредь нужно статься этого избегать.
В какой-то момент Аэриос потерял управление и его конница, вместо того чтобы преследовать противника – начала грабить его обоз...
«Построил противнику золотой мост», — раздражённо подумал принц. — «Впрочем, кто убит – тот убит, кто бежал — тот бежал – вряд ли они остановятся до самой Лаберты. И когда этот коновал наконец закончит», — уже начиная злиться, подумал Аэриос. Вроде супруга сказала, что отобрала, как она там высказалась? - «Лучших – из худших.» - и добавила - «У вас вообще медицина примитивна, всё нужно менять...».
— ...к счастью рана не повлияла на состояние плода и мой опыт подсказывает, что у Вашей супруги, скорее всего, будет двойня, — наконец закончил медик.
Это известие огорошило принца как пыльным мешком. Впрочем, он бы не был собой, если бы сразу же не придумал, как использовать это радостное известие для того, чтобы заставить супругу сидеть на месте, а не таскаться за ним через пол страны.
* * *
— Дорогая, я тебе уже в сотый раз повторяю, — произнёс принц Аэриос тоном, которым объясняют маленькой девочке, почему ей нужно, не важно что, но то, что она не хочет. — Ты не можешь отправится со мной в поход. Теперь ты носишь в себе наследника нашей династии. Твоя задача – обеспечит её преемственность и стабильность. И поэтому тебе крайне необходимо беречь себя...
— Беречь себя? — краснея от бешенства перебила его Дозабелда. — Ты забрал у меня арбалетчиков и пикинёров!..
— Дорогая, стены Друна, как впрочем и его население – надёжны, — в свою очередь перебил свою благоверную принц. — Тебе ничего не угрожает...
— А если я хочу выехать на прогулку за стены города, — жалобно-плаксиво вновь перебила своего супруга дочь защитника Белого Дома.
— Зачем? — поднимая глаза к потолку шатра, в котором происходил этот разговор, спросил Аэриос.
— Ну должна же я нести Слово Божие окрестным крестьянам?
— Но зачем же сама, — несколько неуверенно попытался возразить принц, — ты можешь послать Агриппину...
— А матушку Агриппину по-твоему не нужно охранять?! — взвилась Дозабелда, — её один раз уже пытались похитить!
— Ладно, — нехотя согласился принц, вспомнив, что с беременными вообще то не рекомендуется спорить. — Я напишу в магистрат, чтобы тебе помогли набрать новую стражу.
— Хорошо дорогой, — тоном пай девочки, согласилась Дозабелда, а позже, уже в спину Аэриосу, но так, чтобы он не услышал, матушка Ираида тихо добавила. — Ты даже не представляешь, что мне уже предложили гномы, мне от тебя дорогой только и нужно было формальное разрешение…
* * *
— Пиво, мне и моим людям! — крикнул Райне, заходя в трактир.
Сержант гнал свой отряд до самой Лаберты. Лишь в городе, за крепкими стенами, он позволил себе передохнуть. Тем более, что никакого отряда уже не было. Примкнувшие к нему рыцари, вновь почувствовав себя в безопасности, тут же разбежались кто куда. Да и из гвардейцев, уже покойного, графа Лидека только двое остались со своим сержантом – остальные подались в наёмники – у графа не было семьи, так что эта ветвь рода Лидек прервалась.
— Что будем делать сержант? — спросил тот латник, что был постарше, отхлебнув из своей кружки.
— Сейчас допиваем пиво. Идём отдать письмо коменданту гарнизона. Затем находим трактир поприличнее, — тут Райне сделав несколько глотков из своей
