Меня словно выключили, планка упала до упора. Потом я смотрел уже на записи видеокамер наблюдения, пытаясь вспомнить свои действия, но не мог. Психолог-судмедэксперт вынес вердикт – состояние аффекта. Я взорвался, как сжатая пружина, раскидал спутников Лейтера, словно они ничего не весили, а его самого повалил на пол и стал избивать до полусмерти. Я бил своего врага, одним ударом разрушившего все, что было мне дорого, бил его до тех пор, пока меня не стащили с него мои друзья. Перелом челюсти, запястья правой руки и трех ребер, сотрясение, отбитая селезенка и одна сплошная гематома вместо лица. Я месил его всего два десятка секунд, прежде чем меня оторвали от него, но этого времени хватило, чтобы превратить недоумка в мешок с костями и мясом.
Потом был следственный изолятор, где меня несколько дней мурыжил дотошный следак. Оказалось, что папаша Лейтера какая-то шишка в региональном совете правительства. На его защиту этот идиот и понадеялся, когда поехал вершить над нами расправу. Тот и вправду попытался вытащить свое чадо из переделки, обставив дело таким образом, что это я первым напал на Лейтера, когда тот пришел к нам в «Ниагару», «чтобы просто поговорить». Из дела внезапно исчезли записи с той видеокамеры «Ниагары», на кадрах которой отчетливо видно, что первым нападавшим был именно Лейтер. Мне стали шить немотивированную агрессию, повлекшую тяжкие телесные и покушение на жизнь. Но ситуацию исправил Рэд, направивший запрос в международную комиссию EarthGov по расследованию преступлений. Запись моего шейного видеорегистратора, чудом уцелевшая в потасовке, решила исход дела, благо Рэд имел доступ на сервер, куда архивировались записи моего ошейника. Дело получило огласку и неожиданно широкий резонанс в среде вирт-геймеров. Множество блогеров и топовых игроков высказывались в мою защиту на десятках инфо-площадок. Замять дело было уже нереально. Лейтеру дали год в лунной колонии-поселении, после курса медвосстановления, а меня оправдали, ограничившись месяцем психотерапии. Папаша Лейтера, пытавшийся подтасовать факты судебного дела через парочку своих знакомых, вместе с ними загремел в Каракумы, на разработки полей солнечных батарей, без права работы в органах власти по истечению срока заключения.
Но мне было на все наплевать. Я две недели не уходил из ярославского медцентра, где лежала Лера. Обширная черепно-мозговая травма и кровоизлияние в мозг повлекли геморрагический инсульт и кому. Медикам удалось устранить последствия травмы, но они не смогли предотвратить впадение пациента в кому.
К исходу второй недели, меня, отупевшего от непрерывного сидения у Лериной кровати, недосыпания и недоедания, вывел в коридор ее отец. Военный с серьезными звездами на погонах, он смог найти себе новое место в изменившемся мире и теперь работал на EarthGov кем-то вроде куратора горячей точки в Русском секторе. Резкий, грубый и прямолинейный человек, привыкший, чтобы ему подчинялись, невзлюбил меня с первого взгляда. И, нужно отметить, было это взаимно. Я чувствовал его отношение ко мне и платил той же монетой. После одного-единственного ужина в кругу Лериной семьи, я наотрез отказался контактировать с ее родителями в будущем. Ее это тогда сильно обидело.
Вот и сейчас ее отец не сказал мне ничего хорошего:
- Уходи отсюда, парень. Я запрещаю тебе быть здесь сейчас и приходить в будущем! – судя по голосу, он зол и его неприязнь ко мне стала еще больше.
- Я переживаю за нее не меньше вашего. И не Вам гнать меня отсюда… - мне плохо, морально и физически, голос звучит глухо и неразборчиво.
- Это по твоей вине она там. Если бы ты не появился в ее жизни, если бы только она послушала меня… все было бы совсем не так! С ней бы не случилось ничего подобного, она была бы жива и здорова, – он выплевывает слова с неожиданной для меня злостью. Винит меня во всем. Что ж, у него есть на это полное право.
Его слова стегают меня, словно кнутом. Они приходятся по больному месту. Я злюсь на него за его черствость, злюсь на него за его правоту, злюсь на него, потому что ненавижу себя.
- Она все еще жива, если вы не заметили. Она выкарабкается, потому что она сильная. Не стоит хоронить свою дочь раньше времени. Вы никогда в нее не верили, так поверьте хоть сейчас. Ей это пригодится.
На его мощной шее, уходящей в форменный китель, вздуваются вены.
- Убирайся! Пошел прочь! Если увижу еще раз, пеняй на себя.
И я ушел. А еще через неделю, которую я беспробудно пил, не отвечая на вызовы нейролинка, он сам постучался в мою дверь и сказал всего одну фразу, не глядя на меня:
- Она умерла по твоей вине. Живи теперь с этим! – развернулся и ушел, сутуля спину. А я остался наедине с собой, опустошенный и растоптанный.
Была пройдена отправная точка последующих четырех лет, что изменили меня до неузнаваемости.
Глава 8. Игры со смертью.
17. 10; 15 апреля 2047 г. Острог «Аспид-камень» верхняя горница дома воеводы.
Настроение после похода в астрал было так себе, но я старался бодриться, когда сидел в доме воеводы и рассказывал о своих похождениях. Пока уплетал поданную Марфой снедь, рассказал хозяину вкратце про Забаву и Князя, и Игорь крепко задумался. И чем дольше он думал, тем более хмурым становилось его лицо. Воевода насупил брови и начал меня «колоть» с дотошностью бывалого следака из УгРо. Я выложил ему весь расклад, а тот некоторое время сидел и перебирал свою бороду в задумчивости. По его словам, ситуация и впрямь была очень неприятная, если не сказать больше. И если поблизости появиласьВысшая Нежить, жди беды. Игорь правильно рассудил, что проблему нужно решать, причем быстро. Пока же он попросил время на обдумывание. Посоветоваться хотел с Тихоном и местным знахарем Возгарем. Мне бы, к слову говоря, тоже не мешало навестить этого самого знахаря. Насчет лечебных зелий пообщаться, да и вообще, на предмет полезной информации. Сделал себе на этот счет пометку в ежедневнике. Как пункт, обязательный для исполнения.
После обеда настроение, из-за встречи с той тварью из астрала пребывавшие чуть
