- А куда мы едем? – модель немного встревоженно посмотрела на водителя. Астор улыбнулся. Этого вопроса он ожидал еще пять или шесть поворотов назад, когда вместо дороги, ведущей к элитному комплексу, в котором жила пассажирка, направился в противоположную сторону.
- Мой секретарь связался с твоим… Апельсинчиком, - уголки губ мужчины поднялись вверх, - он предложил приехать в один «великолепный уютный косметический салон». Это его слова. Там будет проще привести тебя в порядок, да и до места фотосъемок намного ближе, чем от твоего дома.
Ассина постучала кончиками пальцев по темной кожаной обивке и согласно кивнула, потом, сообразив, что мужчина ее жеста не видит, произнесла: - Хорошо.
Глядя на плавно сменяющие друг друга вывески магазинов, рекламные щиты, на снующие по дороге машины, вежливо, тем не менее, расступавшиеся перед неприлично дорогим спорткаром Астора, девушка размышляла, не слишком ли она стала полагаться на этого сильного, но все же не стального человека. Она осторожно посматривала на занятого лавированием в плотном потоке машин мужчину. На четкий строгий профиль, каштановые пряди, против обыкновения не затянутые в хвост, а завернутые в какой-то узел. Наверное, из-за высокого воротника, решила Ассина и перевела взгляд на крепкие руки с длинным пальцами, легко и спокойно лежавшие на руле.
Заметивший это тайное наблюдение Астор улыбнулся уголками губ. Затормозив на очередном светофоре, он повернулся к девушке, взял ее пальцы и погладил ладонь: - Прекрати себя накручивать. Не знаю, о чем ты сейчас думаешь, но иногда можно себе позволить просто плыть по течению. Ты свое масло уже взбила. Отдохни, - в ответ на недоумевающий и ошеломленный взгляд, он расплылся в широкой улыбке, - Ты просто слишком громко думаешь, - мужчина еще успел надавить на кончик носа шатенки, прежде чем светофор переключился. Ассина хмыкнула: - Ну вот спасибо. С лягушкой меня еще не сравнивали.
- Ну как же? А кто недавно квакал? И вообще, чем тебе не нравится? – подмигнул будущий глава клана, на мгновение оторвавшись от дороги, - симпатичная, мелкая, активная, а что зеленая и вредная, так это природное.
Фантазия у девушки отличалась образностью, так что представить сложившуюся картинку в цвете, труда не составило. Модель хихикнула, откинула голову на удобный подголовник и окончательно расслабилась. Правда, только после мысленного обещания самой себе, что постарается поменьше нагружать сидевшего рядом мужчину своими делами и проблемами. Кем она уж точно не является, так это хрупкой бледной немочью, неспособной справиться с текущими делами. А еще хорошо бы подарок шатену сделать. Чтобы хоть как-то показать, что очень ценит его помощь. А пока… Ассина медленно повернулась: - Спасибо тебе. Спасибо за помощь, за то, что заботишься. Мне, действительно, неловко принимать все это. Но это не значит, что я не ценю. Я очень тебе благодарна.
Ну вот и все. Она все-таки это сказала. Не дожидаясь, пока слегка ошарашенный мужчина хоть как-то отреагирует, девушка уткнулась в пассажирское окно, пристально разглядывая ясное небо, расчерченное узором белоснежных облаков. Одинокий самолетик прошивал синеву тонкой серебристой ниточкой. Спорткар остановился, Астор выключил двигатель, но выходить из салона не спешил. Ассина склонила голову вбок и выжидающе посмотрела на спутника. Он хочет что-то сказать? Шатен внезапно легонько хлопнул ладонью по рулю и молча вышел из автомобиля. Ассина удивленно хлопнула глазами, пожала плечами, проследила за открывающейся дверью и аккуратно шагнула на мостовую, чтобы тут же оказаться в неожиданно крепких объятиях.
Мягкие теплые губы мужчины, прижавшиеся к ее рту, оказались не то, чтобы совсем неожиданностью, девушка понимала, к каким именно отношениям они двигаются, но вот прямо сейчас, посреди довольно оживленной улицы, не предполагала ничего подобного. Поцелуй не был ни слишком долгим, ни излишне агрессивным. Осторожно обходя натаявшие лужи, крепко держась за руку шатена, модель попутно размышляла о том, что помимо явно транслируемой нежности и заботы, на кончике языка чувствовалось послевкусие с оттенком собственничества, принадлежности, как будто Астор заявлял и самой Ассине и окружающим: «Моя», а также о том, готова ли она признать подобные отношения. То, что будущий глава клана ей нравился, и даже больше, девушка от себя не скрывала, но броситься без оглядки в отношения не могла.
Она и до появления в ее жизни личного кошмара была слишком рассудительной, по мнению окружающих, что выражалось в отсутствии беспорядочных связей и фразе «все выходят замуж по расчету, только расчет у каждого свой». Ассина, действительно, не понимала, как можно связывать свою судьбу с начинающим алкоголиком, только и знающим, как гонять на подаренной родителями машине.
«А как же дети? Что будет с ними? Как жить?» - пыталась она объяснить свою позицию, - «Люби, если хочется, но гробить то себе и будущим киндерам жизнь зачем?»
И сейчас модель просчитывала все за и против, однако теперь на первое место выходила безопасность уже окружающих, а не собственная, не говоря уже о потенциальных детях, которые при ее образе жизни и некоторых сопутствующих факторах могли вообще не появиться. Только вот взвешенный расчет, даже если отбросить в сторону успокаивающее теплое прикосновение мужской руки, стройную фигуру, от которой начала пробуждаться запиханная далеко подальше и поглубже женская составляющая, показывал, что как раз-таки этот самый мужчина и способен защитить, уберечь и окружающих, и ее, и себя.
Оказавшись в уютном помещении, где ее сразу же закружили вежливые и приятные сотрудницы под руководством неизменно активного и жизнерадостного Апельсинчика, Ассина посмотрела на уверенного, смотрящегося внушительно даже на фоне салона красоты шатена и… решила подождать еще немного. Ведь ее не торопят, правильно? А значит можно подумать. «Свыкнуться с мыслью, консерваторша ты моя», - ехидно квакнуло подсознание.
По обыкновению не уточняя, во сколько закончатся съемки, Астор сообщил, что подъедет ближе к концу, попрощался и отправился по своим делам, а девушку немедленно утащили на процедуры, на всем протяжении которых Ассине пришлось выслушивать долгие и нудные нотации Апельсинчика, искренне переживавшего по поводу покрасневших щек и шелушащегося носа. С одной стороны, было смешно, с другой же девушка очень хорошо понимала, что «вывела из строя» свой
