Достало уже это неуместное веселье.
- Звучит, как работа обычного маньяка. Эдакого Джека-потрошителя.
- Да, только вот способ убийства однозначно указывает на упыря.
- И ты решил, что этот упырь - десятилетняя малявка.
- Вэлли, не притворяйся, будто забыл, что возраст упыря не измеряется годами, на которые выглядит его человеческое тело.
- Я тебе не Вэлли, - привычно огрызнулся я. - И ничего я не забыл. И требую объяснений. Как ты вообще оказался на улице в такое время? Помнится, в этот час тебя можно застать исключительно в "Золотой подвязке".
- Ты знаешь, - Дэнуц внезапно посерьезнел, тон его сделался проникновенным. - Когда ты свалил, кому-то пришлось выполнять оставшуюся после исчезновения Чистильщика работу.
- Ой, только не надо втирать, что этим кем-то оказался ты.
- Оказался. И, между прочим, судить ближних своих по их проступкам - то еще счастье, - блондин скривился, будто лимон надкусил.
- Судить, - эхом отозвался я.
Упыреныш бормотала что-то о "судье". Сначала я решил, что речь идет о реальной должности - черная мантия, напудренный парик и все такое. Но ведь Дэнуц, судья... такое говорящее имя. Мелкая уже доказала, что в некоторых аспектах ее наивности можно позавидовать. Почему бы ей не принять имя мэрского сынули за его должность? Тем более, что он сам с удовольствием примеряет на себя роль судьи.
- И? - подстегнул я словоохотливость Дэнуца.
- Я за этим упырем шел от самого тела. Та еще тварь, - Дэнуц пафосно воздел руки, наблюдая за моей реакцией. - Ладно, ты ведь все равно мимо не пройдешь? - он внимательно вгляделся мне в глаза.
- А у меня, похоже, нет выхода, - пожал плечами я. - Меня поставили перед фактом, согласия не спрашивая. Любимая болонка твоего папаши решила, что я должен наказать убийцу.
Дэнуц дернул плечом, рассмеялся почти сочувственно:
- Старина Сизер в своем репертуаре, - кивнул он. - Любит загребать жар чужими руками. Когда-нибудь это ему аукнется.
"Старина"? Э-э, малец, да ты почувствовал вкус власти. Не стоит так фамильярно выражаться в сторону старейшего из жителей города. У Смотрящего есть уши. Даже если кажется, что он тебя в данный момент не слышит. Да и сравняться с ним во влиятельности тебе не скоро светит. Я уже молчу про силу.
- После твоего ухода активизировались сторонники "разнообразия", - Дэнуц вознамерился ввести меня в курс всех событий, которые я пропустил. - Им удалось пропихнуть некоторые решения...
Кажется, я понимаю, к чему он клонит. Еще в мое время идеи витали в воздухе. Никто не виноват в том, во что его превратил этот город, каждая тварь имеет право на существование. Совершенно бредовое утверждение, но горожане за него цеплялись на удивление охотно, невзирая на все свидетельства того, что от некоторых тварей город лучше избавлять заблаговременно, не дожидаясь, пока станет некому извлекать уроки.
Ха. А ведь я тоже одна из этих тварей. Не худшая, но однозначно не самая безобидная из возможных.
- Скорее всего, почувствовали, что папочкин доппельгангер дал слабину. До тебя никто от Сизера не уходил, а тебя он выпустил. Стареет, наверное, смягчился, - закончил Дэнуц свою речь неожиданным выводом.
Я поперхнулся вопросом, вертевшимся на языке. Сюрреализм сложившейся ситуации наконец-то меня настиг и огрел по голове. Я стою посреди ночного города, по улицам которого шляется потерявший хозяина упырь на грани срыва. У меня на хвосте по меньшей мере один наряд полиции, шьющей мне убийство, которого я не совершал. Невыполненная миссия включила обратный отсчет часов до моего самоуничтожения, и я уже ощущаю настырный аромат разлагающейся плоти. Но вместо того, чтобы мчаться по следу упыреныша в стремлении побыстрее покончить с неприятным делом, я веду светские разговоры с сопляком, которого всегда презирал.
- И Григор ту же песню завел. Убийства продолжаются полтора месяца, а до сих пор никаких мер не предпринято. Приходится заниматься независимым расследованием.
Я поморщился. Мальчишка всегда стремился подчеркнуть, чей он сын. Так что мэр у нас был не иначе, как "дорогим папочкой". А тут - просто по имени, да еще и так пренебрежительно. Понты передо мной гоняет? Стремится подчеркнуть, что он в кои-то веки сподвигся на действия, не получив благословения предка?
- И что ты нарасследовал? - я решил поддержать беседу. Все равно упыреныш уже далеко.
- Да чего там нарасследовал, - Дэнуц махнул рукой, изображая ложную скромность. - Ты за полночи продвинулся дальше, чем я за полтора месяца. Я лишь сумел определить, что тварь - упырь, и что ее кто-то прячет. А ты только явился, и она сама к тебе вышла. Как ты это делаешь? - преувеличенно-восхищенное выражение в блеклых глазах блондинчика должно было сойти за лесть, но вышло насквозь фальшивым.
- Не вяжется, Дэн, - я покачал головой. - Эта девчонка крови еще не пробовала. Она напугана, в панике, если так вообще можно сказать об упыре. Последняя жертва - ее хозяйка. Малявка решила, что это я убил секретаршу твоего папаши, наверное, видела меня у трупа и сделала неверный вывод.
- Секретарша? Илина, что ли? Эта шлюшка? - Дэнуц недоверчиво на меня вытаращился. - Кажется, я догадываюсь, как упырю удавалось так долго от меня скрываться. Папаша. Рыжая с ним спит.
- Спала, - поправил я его. - Она по-настоящему мертва.
- Спала, - покорно согласился Дэнуц. - А значит, упырь стал еще опаснее. Я не удивлен, что Сизер решил воспользоваться тобой. Ты всегда подчищал за ним. Значит, он знал. И покрывал. Наверняка, по просьбе отца, - блондин неодобрительно поджал губы. - Но старый хрыч не так-то прост. Знает, что мэр - должность переходящая, сегодня один - завтра другой. А подмоченная репутация не к лицу даже такому корифею, как он.
Я фыркнул, демонстрируя свое отношение к словам Дэнуца. Как же. Переходящая. Что-то я не припомню, чтобы должность эта меняла хозяев.
- Ты уверен, что это тот же упырь? - сомневаюсь я в блестящих дедуктивных способностях мэрского сынка. - Я готов об заклад побиться, что она - "девственница". Белки чистые - ни кровиночки. Да и... Можешь описать трупы? - внезапно осенило меня.
- А то ты работу упырей никогда не видел, - Дэнуц напрягся. На выражении его лица это никак не отразилось - все-таки, сопляк здорово подтянул мастерство блефа за время моего отсутствия. Но левая рука дернулась. Едва уловимое рефлекторное движение, тут же подавленное
