Эпилог (Элина)
Просыпаюсь посреди ночи от того, что подо мной уж слишком мокро. Не могла же я описаться? Боже, как же стыдно. И тут же меня охватывает резкая боль. Ой нет, это кажется, воды отошли. Вроде отпустило. А нет, новая волна еще сильнее прежней. Тут я уже не могу сдержаться и начинаю стонать, потому что меня нереально скручивает от боли.
-Ой-ой-ой.-стану я, чуть ли не плача.
-Малышка, что такое? -тут же подскакивает Стас и включает свет.
Стараюсь вдыхать через нос, выдыхать через рот, как меня учили на курсах будущих мам. Но получается как-то криво и прерывисто, и не хрена не помогает. Меня не предупреждали, что будет так больно, не фига это не боль, как во время месячных, это в тысячу раз больнее. Меня словно разрывает на части. Я стараюсь, как можно более аккуратно вылезти из кровати, придерживая свой огромный живот, за которым совсем ничего не видно. Последнее время я смахиваю на ходячего колобка с ножками. Такая же круглая.
-Я, кажется, рожаю.-выдавливаю из себя сквозь боль, сдерживаю слезы и стараюсь храбриться. Страшно жутко. Боюсь боли, боюсь за своих маленьких крошек.
-Сейчас, подожди.-хватается Стас за голову и начинает метаться из стороны в сторону. Похоже он переживает не меньше меня, даже не знает за что схватиться. И пока он в панике бегает по квартире, я пытаюсь одеться. Кое как натянула на себя теплое платье и колготки. Доковыляла до коридора и накинула на себя куртку, застегнуть ее не получается, оставила так, как есть. Всунула ноги в теплые угги, благо чтобы их обуть, не надо наклоняться и натянула шапку. В коридор выбегает запыхавшийся Стас, в домашних серых спортивных штанах и футболке, в одной руке держа мою сумку для роддома, в другой папка с документами. Быстро одевается и мы выходим из дома. Держусь за него обеими руками, впиваясь ногтями в его руку. Чувствую, как он весь напряжен, а лицо серьезное, и я может бы посмеялась над этим его выражением лица “вселенской сосредоточенности”, если бы не было так больно и страшно.
Глубоко дышу , сосредотачиваясь на дыхании, пока мы едем в лифте. Пока едем до роддома всю дорогу поглаживаю живот, странно, но это немного притупляет боль. Огни ночного города мелькают с бешеной скоростью за окном. И Стас сжимает все крепче руль, когда я начинаю скулить от очередной вспышки боли. Господи, поскорее бы это закончилось, больше не могу выдержать!
-Малышка,все будет хорошо. Я с тобой и не отойду от тебя ни на шаг. -заметил сбегающие слезинки по моим щекам, когда мы остановились у роддома. Сжал мою руку в знак поддержки. Но мне ни сколько сейчас не полегчало.
-Может не надо.-состроила жалобные глазки.-Ты посидишь тихонько в коридорчике, а я как-нибудь сама рожу.-пытаюсь отговорить его уже в сотый раз, а может и в тысячный. Не хочу, чтобы он видел меня во время родов, как я буду корчиться от боли. Боюсь, что мои нервы совсем сдадут.
-Нет. Я хочу видеть, как мои малышки появятся на свет, и первым подержать их на руках. -все так же непреклонен.
Дыши, Лина, дыши! Тебе нельзя нервничать! Тем более из-за какой-то ерунды! Ну подумаешь присутствует во время родов, ну увидит, как у тебя между ног будет вылазить голова и кучу кровищи! Может даже в обморок упадет. Романтичненько так!
Ага, романтичнее некуда.
Выбралась из машины при помощи Стаса. Со всей силы вцепилась в поданную мне конечность. Попыталась отогнать от себя глупые мысли. Вышло конечно, но не без помощи. В этот момент меня снова скрутило, но еще сильнее. Укусила Стаса за предплечье, прокусив его руку через зимнюю куртку. Полегчало, но ненадолго. Стас и это мужественно стерпел.
В приемной меня сразу сцапали врачи, стоило нам войти в роддом. Взяли меня под белы рученьки, и увели в смотровую.
Осмотрели, и сказали, что у меня уже раскрытие десять сантиметров, и быстренько увели и сделали мне клизму. А после и в родильный зал.
Там уложили меня на кровать. Взяли кровь на анализы. Прикрепили кучу датчиков. Поставили укол обезболивающего, от эпидуральной анестезии я сразу же отказалась. Начиталась в интернете кучу страшилок, там пишут, что даже можно инвалидом остаться, жесть, правда? Ну, а я, как дама сильно впечатлительная, поверила в это.
Укол не помог, как было больно, так и осталось. Живот тянет жутко, и эти периодические скручивающие боли, высосали из меня все силы.
Стаса прибежал, как только оформили все документы. Держал меня за руку и шептал мне на ушко, какая я у него самая лучшая в мире, в разных формулировках. Чертовски приятно. Гладил меня по спине и всячески старался облегчить мою участь.
А когда пришло время, врачи подняли спинку кровати и поставили держатели для ног. И тут на меня накатила реальная паника. Я так боялась рожать, что не передать словами. Вцепилась мертвой хваткой в руку своего мужа.
Да, я совсем забыла упомянуть, мы женаты. И свадьба у нас была необычная, а тройная. Три пары, три лучшии подруги. Вообщем, расписали нас всех одновременно. А потом было безудержное веселье, конкурсы, пляски, незабываемая первая брачная ночь, и романтический медовый месяц на островах.
-Тужься, - кричала мой акушер-гинеколог.
Я стала тужиться изо всех сил. Вся взмокла. Все мышцы на лице и шее напряглись от натуги, да что там, во всем теле сразу.
-Сильнее.
-Не могу.-взмолилась я. Куда еще сильнее то?
-Я сказала тужься сильнее.-тоном не терпящим возражений, гаркнула акушер.
Я напряглась еще сильнее. А потом мне сказали отдыхать и дышать. С новой схваткой, Стас решил видимо посмотреть, что там у меня между ног творится. И я услышала грохот. Такой, как будто упал мешок с картошкой.
-Что это?-напряглась я.
-А, не переживай.-отмахнулась врач. -Скоро придет в себя.-и тихо захихикала. -Нервы у него сдали. Полежит немного, очухается. Так, а теперь, когда почувствуешь схватку, тужься изо всех сил.
И тут я увидела, что Стас поднялся на ноги. Улыбается,но весь бледно-зеленый.
-Тужься.-новая команда и я отвлеклась от рассматривания мужа. Сейчас уже все равно, кто там, что там. Услышала первый крик моей малышки, а через несколько минут и второй. От счастья не сдержалась и расплакалась. Все получилось. Я смогла. Я выдержала.
Перевожу взгляд на мужа, и вижу, как он тоже счастлив держа на руках двух наших девочек. По его щекам стекают слезы, а нос покраснел. И мне плевать, что кто-то может подумать на счет его слез, и сказать, что мужики не плачут. Вот это
