Глава 2.
Произошло это воскресным августовским утром. Накормив мужа завтраком, Марина объявила о своем решении. Оставив его обдумывать случившееся, отправилась собирать вещи. Сын все еще догуливал летние каникулы на даче у тещи. Вернуться ему уже предстояло в новую квартиру к новому папе. Сергею трудно было даже представить, как все это будет происходить. Несколько раз он порывался выяснить отношения, и даже попробовать уговорить ее остаться, но, встречая жесткий отпор, прекратил бесполезные попытки. Наверное, о сохранении семьи надо было думать раньше. Но с другой стороны:
" А что он мог сделать?!"
Вечером, когда Марина с трудом вытащила на лестничную клетку набитые чемоданы, Сергей предложил проводить ее до машины. Бывшая спутница жизни не возражала. Он же вызвался помогать не из рыцарского благородства. Хотелось посмотреть на счастливого соперника, и, напоследок, не отказать себе в удовольствии от всей души врезать по физиономии. Пока спускались в лифте, потихоньку разминал кисть. Но эффектной концовки супружеских отношений не получилось. У подъезда Марину поджидало такси.
Вернувшись в опустевшую квартиру, он неприкаянно ходил из угла в угол и пытался вспомнить, когда это началось. Впрочем, тут и не надо было быть ясновидцем. Год назад, когда на новой работе зачастили авралы вперемешку с корпоративами, уже можно было заподозрил неладное. Сергея и раньше упрекали в том, что, в отличие от других, так нечего и не добился в жизни. Кто эти другие, естественно не уточнялось. Но теперь собирательный образ обрел, наконец, реальные черты.
Счастливым соперником оказался один из заместителей директора фирмы, куда жена устроилась главбухом. Чтобы окончательно расставить точки, а, может быть, просто из мелкого женского садизма, Марина снизошла до того, чтобы рассказать неудачнику мужу на кого его меняет. И по ее характеристике вырисовывался прямо рекламный образ: - деловой, преуспевающий, мужественный. Правда, не очень было понятно, почему с такими достоинствами "до сих пор на свободе". Картина получилась слишком идеальная, но даже если и поделить пополам, было очевидно, что в конкурентной борьбе Сергей безнадежно проигрывал.
" Но почему после стольких прожитых вместе лет, опять надо устраивать конкурсы? Неужели спутников жизни можно менять, как например автомобиль, когда появилась возможность приобрести модель с улучшенными характеристиками?"
Впрочем, действительность по факту давала ответ: "Можно!". К тому же выводу подводила и пропаганда. Не смотря на декларируемое отсутствие идеологических установок, заэкранная реальность насквозь была ими пронизана. Только идеология была другая. Не та отжившая, с которой он и сам по мере сил боролся, бегая когда-то на митинги и заученно повторяя "Так жить нельзя!".
Однако, и с себя Сергей вины в случившемся не снимал. Все последние годы он жил в каком-то полусне. В отсутствии клиентов дремал на работе. Вечером засыпал на диване перед телевизором. По воскресеньям возил жену к ближайшему скоплению гипермаркетов, и, пока она предавалась шопингу, с хот-догом и бокалом пепси скучал в развлекательной зоне. Возвратившись домой, снимал пережитый на запруженных дорогах стресс большой рюмкой водки и остаток вечера в хмельной полудреме снова проводил перед телеэкраном. От такой размеренной сонной жизни начал расти живот. Он перестал следить за одеждой и внешним видом, и на колкие замечания супруги лениво отшучивался: "что замуж ему не выходить". Где-то в глубине души Сергей понимал, что "и так жить нельзя", но махнул на это рукой. Точно так же проводило свои дни подавляющее большинство сограждан. С той лишь разницей, что телеэкраны были разных размеров, диваны, на которых по вечерам дремали отцы семейства, отличались ценой и удобством, и в широком диапазоне варьировались суммы, которое их жены могли потратить на воскресном шопинге. Но разве это имело большое значение? А вот оказалось, что имело!
Но, как ни старался убедить себя, что причиной супружеской измены стал пресловутый материальный фактор, Сергей понимал, что это не совсем так. За прошедшие сытые и спокойные годы он, действительно деградировал, как личность, а женщины это хорошо чувствуют. И все же в поступке бывшей спутницы жизни в первую очередь видел предательство. В чем-то это было сродни оставлению близкого человека только на том основании, что он болен. Но современная моральная парадигма, по умолчанию, это допускала.
С полчаса побродив пойманным волком по опустевшей квартире, Сергей включил телевизор. Финал семейной жизни, по воле случая, пришелся на торжественную дату победы демократии. Сразу по нескольким центральным каналам передавали концерты. Площадки были разные, но выступления почти не отличались друг от друга. Креативного вида молодые люди и безголосые полуголые певички в сопровождении балетной массовки занимались аэробикой на сцене. Содержимое песен тоже не баловало разнообразием, и забывалось уже с последним аккордом. Пощелкав пультом, Сергей зацепился, наконец, за художественный фильм зарубежного производства. Показывали что-то из жизни суперменов. Благородный герой с накаченными мышцами и красиво очерченным подбородком боролся с какими-то международными злодеями. По ходу борьбы он успевал осчастливить мужским внимание своих напарниц, а заодно и помощниц злодеев. Все получалось легко, зубодробительно и красиво. И не было в этой заэкранной реальности ни страхов, ни сомнений, ни мучительных вопросов: "Кто я и зачем пришел в этот мир?".
Досмотрев фильм, Сергей отправился на кухню. Стоявшую в холодильнике бутылку водки он открыл на прошлой неделе, после того, как в последний раз свозил жену на шопинг. Вроде бы и времени прошло совсем мало, но теперь все это казалось эпизодами из какой-то другой жизни. Тогда он удовлетворился двумя рюмками, сейчас же не видел смысла как-то себя ограничивать. Содержимое бутылки быстро стало убывать. Но по мере опьянения на душе становилось еще хуже. Оставив около ста граммов на потом, Сергей снова включил телевизор. По тому же каналу теперь показывали семейную драму отечественного разлива. Женщина бальзаковского возраста, мучаясь сомнениями, уходила от мужа неудачника к новому избраннику: - деловому, преуспевающему, при всем этом, еще мужественному и благородному. По сути это тоже была агитка. Но Сергею сейчас был не до анализа. Происходящее на экране растравляло свежую рану, и в одурманенной алкоголем голове вспыхнула ярость. Сжав в руках монтировку, он представил, как врывается в квартиру, где счастливая парочка отмечает шампанским свой первый полноценной семейный вечер. Но к счастью не знал адреса, и чтобы как-то выплеснуть ярость, совершил, наверное, самый глупый ( если не считать женитьбы) в своей жизни поступок. Когда металлический клюв со всего размаха несколько раз
