Клер уже была готова завалить ее вопросами, но ее опередил голос дрона, который завис над их головами.
– Заключенная 1468, следуйте за дроном, к вам посетитель.
Джо удивленно уставилась на дрона. Кого еще к ней принесло? Она очень надеялась на отсутствие новых неприятностей.
Ее привели к той же двери, что и в прошлый раз. Рози все так же сидела за сиротливо стоящим столом посреди огромного помещения. Она протянула для подписи планшет и повторила основные правила во время свиданий.
В этот раз Джо досталась комната для свиданий номер одиннадцать.
Перед тем как войти, она глубоко вдохнула, молясь про себя, чтобы там не оказалось никаких сюрпризов. Одного ей уже хватило.
Но в комнате ждал Томас. Снова. Видно, уж очень он скучает по своей жене, что зачастил так с визитами. Джо улыбнулась и с вызовом уставилась на него. Томас, как и в прошлый раз, выглядел, как будто сошел с обложки модного ретро-журнала: синий костюм, белая рубашка, галстук и до блеска начищенные туфли. Это была старая мода, но классика всегда остается классикой, и смотрелся он великолепно.
Томас еще не успел сказать ни слова, как Джо, приблизившись к нему, с силой вывернула назад руку, ударила под коленные чашечки, а когда его нога от удара подвернулась и он упал на колени перед ней, со всей силы нанесла удар коленом по лицу. Джо не была уверена, это была месть за его прошлый визит или за прошлые грехи, но сейчас она была удовлетворена своими действиями. Похоже, именно об этом она мечтала последние десять лет. Хотя, чего уж таить, Томас до сих пор был для нее родным человеком. Любви не было, конечно, но какие-то непонятные – то ли братские, то ли дружеские – чувства остались. Все-таки сложно вычеркнуть из сердца человека, который много лет играл важную роль в жизни. Особенно когда этих людей в ее жизни было не так уж и много.
Но чувства предательства и неприязни никуда не делись. Они все еще глубоко засели в сердце и сейчас требовали не нескольких ударов, а полного уничтожения виновника страданий. Джо подавила этот порыв.
– Как думаешь, – усмехнулась она, – твоя женушка знала такие приемы?
Он все еще стоял перед ней на коленях и, достав белоснежный платок из кармана пиджака, принялся вытирать кровь, вытекающую из носа.
– Что за спектакль, Софи? – перевел взгляд на нее.
Джо присела на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне.
– Знаешь, поражаюсь твоей тупости. По твоим словам, ты так сильно и пылко любил свою Софи, а на деле не смог отличить ее от другой девушки.
Джо громко рассмеялась, и Томасу показалось, что его жена сошла с ума.
– Софи, – скривившись от боли в переносице, произнес Томас, – у меня к тебе всего один вопрос, и ты наверняка знаешь какой. Поэтому давай не будем играть в эти игры и перейдем к делу.
– Томас, Томас, – Джо поднялась с пола и начала кружить вокруг него со странной улыбкой на лице, – жаль, что ты еще не понял этого, но Софи обвела тебя вокруг пальца. И мне очень хочется посмотреть на твое лицо, когда ты это наконец-то поймешь.
Томас поравнялся с Джо. Отряхнул несуществующую пыль с брюк и презрительно уставился на девушку.
– Что за чушь ты несешь? Просто скажи, где деньги, тебе все равно они не скоро понадобятся, а я, так и быть, сделаю твое пребывание здесь не таким уж несносным.
– Повторяю еще раз, для не самых смышленых в этой комнате: Я НЕ СО-ФИ, – по слогам произнесла она. – Посмотри на меня, черт подери! Уверена, что у нас даже голос разный.
Томас замолчал и внимательно осмотрел ее.
– Ну, кажется, у тебя сиськи меньше стали, но уверен, это из-за того, что твоя одежда на несколько размеров больше, – усмехнулся он.
Джо зарычала. Громко.
– Ладно, – она начала мерить шагами комнату, – давай, есть же что-то такое, что отличило бы твою Софи от меня. Шрам? Шестой палец на руке? Уродливая волосатая родинка?
Томас было подумал, что слишком сильно приложил ее головой об стену в прошлый раз. Она вела себя крайне странно. Он не замечал раньше такого поведения за Софи. Хотя он раньше многого не замечал, в том числе и ее измены.
– Имплант правой ноги, – немного помолчав, все же ответил Томас.
– Что? – растерянно переспросила Джо.
– У Софи имплант. Она попала в аварию, и ей полностью раздробило левую ступню, пришлось ампутировать и вживить имплант. Если ты, как говоришь, не Софи, то у тебя его не будет.
Томас скрестил руки на груди и выжидающе уставился на нее. Он был уверен, что девушка пойдет на попятную, у нее действительно не было ни одного отличительного знака: ни родинки, ни шрама – ничего, кроме импланта. Слишком уж она увлекалась пластической и эстетической хирургией. И не только хирургией. Томас со злостью вспомнил ее любовника.
Джо резко направилась к кровати. Уселась и начала стаскивать ботинки. Оба. И оба носка. Потом подняла штанины комбинезона повыше и с радостной улыбкой продемонстрировала Томасу обе ноги. Для достоверности.
– Тадам! – проорала она. – Ну, что теперь скажешь?
Томас застыл на месте, переводя взгляд от одной ноги ко второй. Должно быть, это какой-то новый развод. Наверняка она сделала какую-то пластику или поменяла имплант на какую-то из последних моделей, другого объяснения он не мог найти.
– Можешь потрогать, если не веришь, и наконец-то убедиться, что я никакая не Софи.
Томас медленно подошел к девушке и с опаской притронулся к пальцам ног.
– Не переживай, я их мыла. Вчера.
Ее ступня была маленькая, поэтому Томасу с легкостью удалось перехватить ее одной рукой и сжать. Насколько он помнил, у Софи размер ноги был намного больше.
– Эй, без повреждений в этот раз, пожалуйста.
– Кажется, настоящая.
– Конечно, настоящая. Если есть острый предмет, так и быть, можешь сделать порез. Вряд ли из импланта начнет течь кровь.
Томас уселся на кровать рядом с Джо.
– Допустим, – вздохнул он, – я тебе поверил. Но как это возможно? У Софи точно нет сестры-близнеца, а ты слишком похожа на нее, чтобы быть другим человеком.
– Имя Кевин Николс говорит тебе о чем-то?
Лицо Томаса превратилось в бесстрастную маску, а появившийся огонек ненависти в глазах указывал, что имя ему очень даже хорошо знакомо.
– У него был… мммм… некий левый бизнес. Он делал незаконные пластические операции. Некоторым людям срочно нужно было исчезнуть, и за большие деньги он
