Но не это было главной задачей Раи. Выведение больших кроликов — это больше дело специалиста в животноводстве. Кролики нужны были Рае лишь как объект для биологических исследований. Еще в городе Рая стала изучать возможности локализации воздействия УКВ на различные органы и системы живых организмов. Так облучить живой организм, так подобрать длину волны, продолжительность облучения и мощность излучения, чтобы, скажем, все влияние колебаний сконцентрировать, например, на желудке, ничуть не касаясь сердца и даже кишок.
Кое-чего Рая уже достигла. Рома с восторгом наблюдал в лаборатории, как Рая взялась вылечить гнойную опухоль на ноге охотничьей собаки Даниила Яковлевича. После двух — трех облучений, которые прошли для большой собаки почти незаметно, опухоль значительно уменьшилась и практически не беспокоила животное. А, до этого, собака скулила каждый раз, как только кто-нибудь чем-либо прикасался к опухоли.
— Бактерии в опухоли убиты, — задумчиво сказала Рая, — в этом я уверена. Однако…
Она задумалась:
— Что «однако», Рая?
— Надо проверить это. Но как? Оперировать собаку, вырезать у нее опухоль? Это не мое дело… к тому же здесь нет нужных условий… в рану может попасть инфекция.
Долго думать Рае не пришлось. Небольшое совещание бригады — и выход из положения сразу был найден. И этот выход назывался «электрический скальпель». Удивительный, но простой прибор.
При операции, которую производили при помощи этого самого «электрического скальпеля», присутствовал и Даниил Яковлевич. Он не скрывал волнения: ведь на столе лежала его любимая собака.
Однако, общее спокойствие и уверенность повлияли и на него. Даниил Яковлевич с интересом наблюдал, как Рая взяла в руки деревянную ручку, на конце которой был закреплен небольшой кусочек серебряной проволоки. Этот кусочек был соединен проводом с одной обкладкой конденсатора в генераторе. Вторая обкладка соединялась другим проводком с широким листом латуни, подложенным под собаку. Оперируемый пациент спокойно лежал на столе, крепко привязанный ремнями, с уже выбритым боком. На его розовой коже ярко выделялась бывшая опухоль, — а теперь лишь небольшая шишка.
Рома возле генератора, Олесь возле собаки, Мистер Питерс и Даниил Яковлевич, как наблюдатели — вот и все свидетели этой странной операции.
Рая оглянулась:
— Вроде, все в порядке? Рома, давай ток!
Знакомое шипение генератора даже собаку не обеспокоило. Рая примерилась — и легко, уверенным движением дотронулась до кожи собаки, словно очерчивая на ней место шишки.
Рая примерилась — и легко, уверенным движением дотронулась до кожи собаки, словно очерчивая на ней место шишки.
По комнате поплыл запах гари.
— Фу-у, как неприятно воняет, — сказал Олесь, брезгливо отвернув нос.
Но сразу же получил от Раи такой презрительный взгляд, что немедленно вернул обычное положение носу, словно и не чувствовал неприятного запаха вообще.
Серебряный кончик «электроскальпеля» легко разрезал кожу и живое мясо собаки, отделяя то, что было нужно Рае. Вот уже почти вся шишечка отделилась от тела; Рая осторожно приподняла ее пинцетом и отделила «электроскальпелем» оставшуюся перемычку между шишечкой и телом собаки. Одна… две… три секунды — и пинцет положил на стол удаленную из собаки шишку. Ни капли крови, ничего! Собака словно бы и не почувствовала ничего; только нос ее немного взволнованно принюхивался к странному запаху…
Даниил Яковлевич аж в ладоши захлопал:
— Прекрасно! Но как же так — без крови, и чтобы собака ничего не чувствовала? Я такого, душа моя, не понимаю…
Разрезая удаленную шишку на отдельные срезы для микроскопического исследования, Рая спокойно ответила:
— Все это потому, что «скальпель» этот, собственно, не режет. Он сжигает тело токами высокой частоты в том месте, к которому прикасается. Кроме того, наш нож имеет свойство вызывать коагуляцию, то есть, под его влиянием весь белок сразу сворачивается. В сосудах создается тромб — сгусток белка, который останавливает кровь. И все. Вполне асептическая операция, во время которой пациент не теряет ни капли крови…
— А не больно, почему?
— Это же просто. «Скальпель» сразу прижигает нервные волокна. Они не успевают ничего передать центральной нервной системе, они словно внезапно умирают. И все. А другие нервные клетки, не чувствуя сигналов от убитых нашим ножом, считают, что все в порядке. И молчат себе…
Даниил Яковлевич рассмеялся:
— Неплохо придумали, черти… вот наука!
…«Электрический скальпель» помог Рае точно установить главное: в срезанной шишке, бывшей опухоли, не осталось ни одной живой бактерии. Все были убиты. Микроскоп нашел лишь много тел бактерий, которых не успели уничтожить белые кровяные клетки — лейкоциты.
Однако самые интересные, самые удивительные результаты дало облучение кур и яиц. Прошло всего несколько дней с начала работы. Через поле высокой частоты чудесного генератора прошли с десяток кур и множество яиц для инкубатора. Однако, Мистер Питерс предложил, для ускорения действия облучения, произвести повторное облучение. Он сказал:
— Мы возьмем яйца из-под наседки, которой осталось сидеть на яйцах всего несколько дней. Облучим эти яйца и посмотрим, как это повлияет на будущих цыплят. Дадите мне такую наседку, Анна?
— Конечно, дам, — согласилась Анна.
Так и сделали.
И вот, одним прекрасным утром, на главном дворе собралась целая толпа. Крестьяне, приехавшие по своим делам в совхоз, терли глаза, не доверяя им. Рабочие совхоза, привыкшие уже к чудесным результатам работы генератора, на этот раз удивлялись не меньше, чем крестьяне. Даже сам Даниил Яковлевич, строгий директор совхоза, который проходил по двору, остановился, удивленный, и сказал Анне:
— Ну, знаешь, это… м-да, отлично вы это сделали!
Посередине двора суетилась небольшая белая птица.
Она обеспокоенно испуганно кудахтала, созывая своих желтых пушистых цыплят, которые впервые вышли гулять. Бедная встревоженная наседка заметно волновалась, она пыталась защитить своих деток. Она созывала их к себе, широко раскрывая крылья, чтобы цыплята спрятались под ними от возможной опасности — ведь столько людей собралось здесь, во дворе… Однако, цыплята упорно не желали прятаться под крыльями. Даже когда наседка пыталась прикрыть крылом того цыпленка, который пробегал мимо нее, — из этого ничего не вышло: у курицы получилось только задеть цыпленка крылом, и она вновь принялась озабоченно кудахтать. Потому что цыплята были такие большие, что ни один из них не мог влезть наседке под крыло…
Вот один из них инстинктивно попытался залезть головой под крыло — и наседка обрадованно закудахтала. Но — крыло накрыло одну только голову, цыпленок целиком остался снаружи. Это ему не понравилось, и он побежал дальше.
Даниил Яковлевич покачал головой:
— Ну и великаны…
Цыплята бегали по двору, ростом такие же, как и их мать. Они клевали зерно, они искали пищу. Один из них нагло подбежал к сапогу Данилы Яковлевича и клюнул его. На черной коже сапога остался заметный след клюва. Вокруг рассмеялись:
— Даниил Яковлевич, сапог проклюет…
Директор усмехнулся:
— М-да… так, так… здорово
