— Аврора, ты понимаешь, что вокруг дикая природа, лес, звери, и они чувствуют, когда люди уходят.
Началось. Я раздраженно кинула тряпку на лужу и посмотрела на Алекса, морально приготовившись к очередной словесной баталии.
— Понимаю. Но и ты должен понять: я человек и переживаю. Между прочим, я волновалась за тебя. Да, поступила опрометчиво. Но неужели надо постоянно орать?
— Нет.
— Замечательно. Тогда давай отложим очередную дозу разбирательств на потом.
— Как скажешь.
Мне послышалось или в его голосе неожиданно появились нотки усталости? Раньше не замечала за Алексом подобного. Он опустил голову и выглядел выдохшимся и немного потерянным. Ну почему он так переменчив? То хочется его прибить, то … Обнять? Надо гнать подобные мысли прочь. Но сложно ругаться, когда оппонент не поддерживает противоборство. Поэтому я еще раз взглянула на присмиревшего парня, протерла стол и тихо спросила:
— Расскажешь, кто эта таинственная гостья? Я ее не видела в Редсити.
— Знакомая.
— Красивая, — я слукавила, а заодно хотела увидеть реакцию на лесть по отношению к приходившей барышне.
— Да. Очень. Генетика сделала свое дело. У Катрин с братьями бабушка и мать из Индии.
— Индия? Вот как. Тогда она, как принцесса из восточных сказок.
Алекс как-то неуверенно пожал плечами и посмотрел вначале на меня, потом на мою руку, прижимающую влажную тряпку к столу. А потом приблизился и уперся ладонью в столешницу рядом с моей рукой. У меня аж горло на миг сдавило, когда увидела наши пальцы в такой опасной близости. Смуглые и сильные — его, тонкие и бледные — мои. Стоит всего на сантиметр подвинуть ближе, и я дотронусь до его кожи, а если обнаглеть, пробегу ноготками по костяшкам и шраму на указательном пальце. Но наглеть могу в своих фантазиях, а в реальности, я поспешно убрала руку и, даже не взглянув на Алекса, отвернулась к раковине и спросила:
— Зачем она так поздно приходила?
— Приехала в гости.
— К тебе?
— Нет. Но знакомы с детства, и многое…
Слушать о настоящих, бывших или будущих пассиях? Увольте!
— Можешь не объяснять, — аккуратно сложив тряпку на край раковины, я обернулась и, улыбаясь, добавила. — Ваша «дружба» бросается в глаза.
— Ты о чем?
— Ни о чем. Мысли вслух.
Чувство горечи и разочарования в сочетании с ревностью — поганый коктейль. Да, я ревновала к той, что знала его всю жизнь, но ему точно об этом не скажу. Можно было бы завершить наш «идеальный» вечер, и я приготовилась сказать: «Пока. Увидимся утром», — но Алекс в очередной раз преподнес сюрприз. Вместо того чтоб бросить меня в одиночестве, спросил, выбрала ли фильм.
— Я? Нет.
— Тогда, наверное, пойду.
— Тебя ждут? Иди.
— Кто меня может ждать? В резервации почти никого нет.
— А как же подруга?
— Не знаю. И мне неинтересно.
Внезапно все изменилось, и вместо хмурого неба над головой я увидела радугу. Кем бы эта девушка для Алекса не являлась, он остался со мной. Но я не показала, как рада его решению и, надев на себя ту самую маску безразличия, которую он так любил использовать, прошла в комнату. А когда засыпала, загадала: «Хочу, проснувшись утром, увидеть тебя рядом».
Глава 13
Звон, как от разбившегося стекла, нагло влез в мой сон. Я посопротивлялась немного и приоткрыла один глаз. В комнате темно, за окном ночь. Но ведь не померещилось? Или это такой сон со звуковыми спецэффектами? Пошарив рукой по тумбочке, нащупала свой телефон и включила экран. На часах без четверти пять. Жуть. В голове спросонья полный кавардак. Но если звон приснился, то непрекращающееся шуршание — явно нет. Пришлось выползти из-под одеяла и выйти посмотреть, кто же хозяйничает в доме без моего ведома.
На кухне ожидала чудесная картина: полуголый и босоногий парень заметающий осколки стекла. Я аж залюбовалась. Но Алекс выпрямился и предоставил на обозрение свою спину: на ребрах красовались три шрама в форме параллельных полос, словно ему гризли спинку почесал, а на правом предплечье — один широкий и прерывистый, видимо, от рваной и глубокой раны. Если обладаешь взрывоопасным характером, без потасовок в жизни не обойдется, но чтобы настолько ужасно — мне и в голову не приходило. Сонное состояние улетучилось в миг.
Алекс обернулся и на этот раз не выглядел самоуверенно, очень уж было похоже на смущение.
— Доброе утро. Что-то рано ты начал все бить.
— Привет. Задел. Вот убираю следы побоища с посудой.
Никто не рассказывал о шрамах на теле Алекса, и я решила о них не расспрашивать. Мало ли как он отреагирует.
— Ладно. Все равно надо собираться. А во сколько ты пришел?
Алекс замер, не ответив, и слегка нахмурился. А я мысленно выругалась. Соображать надо быстрее. Он остался на ночь — должна была догадаться по внешнему виду.
— Или не уходил? — я улыбнулась, стараясь сгладить неудобную ситуацию.
— А это проблема?
— Нет. Но ты так яростно защищаешь ваши правила. Вот и удивилась.
— Я уснул.
— Ну с кем не бывает. Кушать будем или пойдем голодные?
Через полчаса после совместного завтрака мы покинули резервацию и пошли узкими тропами сквозь лесную чащу. Изредка попадались поляны, залитые ярким солнечным светом, но в основном весь путь шли под тенью густых крон. Ветер, бушующий всю ночь, к утру стих и баловал легкими дуновениями на открытых участках. В основном мы молчали или говорили о повседневных вещах: работа, друзья, развлечения. К наступлению ночи температура резко упала, я вся продрогла и из-за кромешной тьмы не видела дальше нескольких сантиметров, идти стало сложнее.
— Алекс, сколько нам осталось?
— Устала?
— Замерзла. Ног не чувствую. Все болит.
— Придется останавливаться на ночлег. Не подготовлена ты для длинных переходов.
— Останавливаться? Где?
— Через минут двадцать подойдем к дому, там переночуем.
— А чей он?
— Наш.
Многообещающий ответ. Чей наш? Воренов? Или всего племени? Иногда этот индеец разговорчивостью не отличался. Наверное, его надо чем-нибудь разозлить, тогда и подробности появятся. Но вскоре и вправду вышли к одноэтажному дому из деревянного сруба, с навесом перед входом, тремя широкими ступенями и крыльцом, окружающим половину строения. На конусообразной крыше возвышалась широкая труба печного отопления, окна закрыты металлическими ставнями. Дом в свете луны выглядел таинственно, но как-то уж слишком знакомо. А внутри сохранилось тепло и витал слабый аромат тушеного мяса и горелого дерева.
Алекс зажег две свечи, протянул одну мне и пошел в комнату, а я устало поплелась за ним. Не осталось сил даже разуться, а насчет осмотра жилья можно и вовсе не говорить. Все завтра. И вот он мой долгожданный берег в форме огромной кровати,
