- Область балета не забудь, - вставил я.
- Разошёлся, - сказал Алекс примирительным тоном.
- Да я к тому, - заключил Юра, - коммуняки много чего наделали, но ты как ни крути, это всё наша история. И ненавидеть их - всё равно что собственную ногу ненавидеть, на которой чирей вскочил.
Раздался звонок. Один из наших за стеклянной стеной подошёл к двери и впустил средних лет даму в брючной паре. Они обменялись фразами, и он указал рукой на аквариум.
- Здравствуйте, - сказала дама, войдя к нам, и обратилась к Алексу: - Дайте карточку от служебного хода.
Служебный ход ведёт к грузовому лифту, ещё там удобно переходить в другой корпус, где кафетерий и магазин. Ход закрывается на электронный замок; Алекс вовремя подсуетился и раздобыл карточку-ключ, а наши новые соседи по этажу - нет.
Алекс покачал головой.
- Как?! - дама вспыхнула.
- Так, - ответил Алекс. - Это моя карточка, и я вам её не дам.
- Что значит "ваша"? Вы на этаже не один!
- Ваш молодой человек в пятницу её брал... - спокойно сказал Алекс.
- Это директор! - перебила его дама и вспыхнула ещё сильнее.
- Ну, директор, - Алекс поморщился. - Обещал сделать копию, где-то мотался, а мы без карточки сидели; в итоге я к вам сам за своей же карточкой ходил.
- Послушайте, - сказала дама жёстко, - у директора свои дела. Почему вы считаете...
Алекс вскочил. Дама замерла на полуслове. Он схватил её за руку и не говоря ни слова просто-напросто вывел из офиса. В этом весь Алекс. Однажды он так же выставил пожарного инспектора, пригрозив ещё жалобой в прокуратуру, едва тот намекнул на возможные неудобства; после этого звонили, и Алекс отослал их к своему юристу, у которого вся полная документация, - а с документацией у Алекса всегда самый что ни на есть ажур: хоть на проводку, хоть на саннормы, хоть на электрический чайник.
- Что там БиоНова? - спросил Алекс, вернувшись.
- Морока, - ответил я. - Опять фигню прислали. Даты много, толку ноль. Всё не то.
- Понятно. В общем, я договорился: оборудование нам сюда отдадут, сами гонять будем. Вам съездить нужно, там расскажут, как подключать и всё такое.
- Сами? - переспросил Юра.
Алекс кивнул.
- Нормальный ход, - сказал я. - Так нам, конечно, ловчее. И что, отдают, согласны?
- Ну так я им наши проблемы обрисовал. Директор по науке у них - мужик адекватный, всё понял. Если мы столько со сбором данных мучаемся, то нам и логикой некогда заниматься. Я ему так и сказал, что алгоритмы мы только от полных данных выведем, а с этим туго. Да он и сам знает.
- Круто.
- Просил только поаккуратней, - сказал Алекс. - Это опытный образец, он у них один. Короче, дают под мою ответственность, работаем!
- А куда втыкать будем, на ком запускать?
- Да хоть на мне! Я не боюсь. Сказали, ничего там особенного. А наше дело - сделать дело. И счёт выставить. Или вон Ленского наймём, ему всё равно делать нечего.
Ленский - сын дворничихи. Молодой парень с задержкой развития. Днями он обычно мёл с матерью двор или убирал снег, а чаще - сидел внизу у служебного выхода и вдумчиво читал. Наши соседи называли его дурачком. Гнусно и пошло. Парень добрый, отзывчивый. Завидев любого из нас троих, он всегда широко и искренне улыбался. Больше всего на свете он любил колу, и мы, случалось, приносили ему баночку. Сколько раз он помогал нам поднимать мебель. Часто мы просили его сбегать для нас в кафетерий, всегда давая чуть больше - на колу. Мы в шутку называли его Ленским из-за книги, которую он читал. В его отсутствие книга лежала на подоконнике у лестничного марша, второй год заложенная на третьей от начала странице. Книга называлась "Евгений Онегин".
БиоНова была исследовательским крылом столичного производителя медицинской аппаратуры и специализировалась на нейронауках. Компания занимала большой флигель жёлтой сталинки посреди тополей академгородка. Мы с Юрой впервые оказались здесь, хотя над их проектом работали почти год (разрабатывали управляющее ПО для их экспериментального прибора, который умел записывать и воспроизводить сигналы нервной системы. Проект оказался вялотекущим: оболочку и даже пока никому не нужный пользовательский интерфейс мы написали давно, теперь же занимались алгоритмизацией сигналов, для чего нужна была обработка и систематизация огромного количества практических данных, - а со сбором данных у БиоНовы было не ахти. Но они стабильно платили по договору, и мы продолжали, раз за разом запрашивая то, что нужно).
Нас ждали. Юное создание в туфлях с платформой на худющих ногах - туфли казались грохочущими копытами, когда мы шли по гулким коридорам - проводило нас в просторный зал и, попросив подождать директора по науке, исчезло. Зал был в несколько рядов уставлен рабочими столами. Из-за мониторов и бумажных кип выглядывали любопытные лица.
"Программисты. Программисты", - пронёсся по рядам сдавленный гул.
- Смотри, одни бабы, - шепнул я Юре на ухо.
- Ага...
- А кто они, биологи? Или как там, нанобиологи?
- Бог его знает, - Юра состроил гримасу. - Какие-нибудь эти, нейро... не знаю... биологи.
Из-за стола в дальнем от нас углу медленно, нехотя поднялась женщина в белом халате (вообще говоря, все здесь были в белых халатах). Она, повернув голову в сторону, направлялась к нам небрежной, расхлябанной походкой. Такая походка никак не вязалась с её видом: тонкие губы, роговая оправа, гладкие волосы в короткий пучок, суконная юбка до колена, широкие от возраста икры, массивные туфли - ни дать ни взять какая-нибудь волевая "товарищ Петрова" из советских фильмов про учёных. Она представилась заведующей лабораторией.
- Вам нужно показать ГМНС, - то ли спросила, то ли сообщила она.
- Мы... Нейрезис... - замялся Юра. Слово ГМНС мы слышали впервые.
- Ну, а чем вас не устраивают наши данные? - вдруг спросила она с вызовом.
- Там неполные, - сказал я. - Больше перекрываются, но нам чтобы...
- Что просите - мы всё присылаем!
- Ну, там по-разному надо. Для обработки...
Товарищ Петрова издала фыркающий звук.
- Мы работаем не первый год, - она повысила тон, запнулась и добавила: - как же вы будете... Вы вообще имеете представление о нейронауках? Физиология и прочее.
- Но мы...
- Вы не понимаете, - она покачала головой.
- А зачем? - твёрдо сказал Юра. - Мы снимаем обработанные сигналы. Наше дело - информационная модель, а физиология нам не нужна.
- Не зна-аю... -
