— Да, отец, — шепнула она своему отражению, спустя четыре года и вышла из комнаты, направляясь туда, где её уже ждали, из чистой формальности выслушать то, чего хочет вдова почившего Властителя.
Пока они с Суми шли до зала, где обычно проводил собрания Рик, они не встретили ни одного человека. Дом точно погрузился в какое-то странное оцепенение. Тишина, безвременье, уныние, будто пропитали стены вокруг. Лишь цокот когтей Суми о каменный пол и её мягкая поступь. Ни одного лишнего звука или эмоции. Только вот то, что она не слышала чужих переживаний, было целиком и полностью её заслугой. Она изрядно постаралась, чтобы ничто не отвлекало её в этот день. Она не питала иллюзий, что точно в сказке её речь произведет впечатление на собравшихся там людей. Она прекрасно понимала, что такое попросту невозможно, когда ты проклятая принцесса и предатель.
— Последний раз, — прошептала она самой себе, потянувшись к дверной ручке.
Она ни за что не станет такой, как была когда-то, но если это необходимо для того, чтобы вернуть Рика… Она побудет такой. Последний раз и не важно, какой будет цена. Она заплатит сама.
Стоило ей и Суми переступить порог огромной залы, где сейчас в самом центре стоял невероятных размеров овальный стол, за которым сидели незнакомые мужчины на вид старые и совсем ещё юные, женщины, как все взгляды собравшихся обратились в её сторону.
«— Маленькая принцесса, — говорила женщина, облаченная в кимоно глубокого синего цвета. Она улыбалась, склонившись к маленькой девочке, что скрестив руки, сидела на кровати, и всем своим видом показывала, что не желает ни с кем говорить. — Вам пора одеваться. Сегодня важный день для вашего отца и все дети Солнца должны присутствовать.
— Я не хочу, Нурико!
— Нурико сан, я ваша наставница, маленькая принцесса, не забывайте.
— Нурико сан, я не хочу идти, — жалобно сложив бровки домиком, заканючила малышка.
— Это ещё почему? — улыбнулась женщина, давая знак прислуге, чтобы та несла одежду для выхода принцессы.
— Мне страшно, когда вокруг много людей, — не смотря на наставницу, пробормотала девочка.
Женщина понимающе улыбнулась, присаживаясь на край кровати, и беря девочку за руки привлекая её внимание.
— Как думаешь, а солнцу страшно сиять так высоко для стольких людей?
Девочка пожала плечами и чуть слышно сказала:
— Наверное, но оно же всё равно это делает…
— А, почему, знаешь? Оно не смотрит вниз, милая, никогда не смотрит на тех, для кого сияет…»
«Я тоже старалась не смотреть на тебя тогда», подумала Йолинь, ни к месту вспомнив разговор, что однажды произошел в её детстве с той, кто воспитала её.
— Прошу принять наши соболезнования, — от тягостных дум её отвлек молодой мужчина, что неожиданно поднялся со своего места и сейчас с интересом рассматривал жену Рикхарда. Его брови непрестанно хмурились так, словно он никак не мог разрешить для себя некую задачу.
Йолинь скупо кивнула, подходя к единственному свободному месту за столом, но присесть не спешила. Она встала прямо за широкой спинкой стула, и обвела внимательным взглядом всех присутствующих. Был среди них и тот мужчина, которого она видела во сне. Он сидел по правую руку от Марсии, что непрестанно утирала платком изрядно покрасневшие глаза и всхлипывала. Мужчина же осторожно сжимал её руку и что-то тихонько шептал на ухо. Только сейчас Йолинь заметила, как похож цвет волос и глаз у этих двоих. Неужели…?
В совпадения она давно не верила. Сложить два плюс два могла достаточно давно. Воспитанная среди дворцовых тайн и интриг, она знала, что если что-то происходит, то это кому-то нужно. Если двое, соучастник и тот, который по факту получит выгоду, сидят рядом разделяя успех, то и это не просто так. А, если эти двое ещё и родственники, тот тут и вовсе многое встает на свои места.
Девушка с силой сжала кулаки, призывая себя к спокойствию, и глубоко вздохнула.
Ощущала она себя примерно так, словно оказалась предводителем призрачного войска. Вроде бы как должна вести за собой несуществующих людей. Сейчас ей предстояло столкнуться с врагом лицом к лицу и выстоять.
— Доброго вам дня люди севера, — хорошо поставленным голосом, сказала она.
С каждым словом Йолинь пробуждала дар внутри себя. Она знала, что не является великим оратором. Если люди не хотят слушать, они ни за что не услышат её. Тогда она заставит их слушать, верить, желать того, что ей нужно.
«Смотрите на меня!»
«Слушайте меня!»
«Верьте мне!»
Вот то, что она хотела от них. И с каждым произнесенным ею словом, она принимала эту отдачу извне.
— Мой муж был Властителем Грозового Перевала ни одно столетие, вы все это знаете. Вы жили под его защитой, растили детей и создавали семьи. Каждый из вас был уверен в завтрашнем дне потому, что вы знали, Рикхард никогда не оставит своих людей в беде, никогда не повернётся спиной к тому, кто нуждается! Он великий Властитель и воин. Таков мой муж.
За столом послышалось одобрительное бормотание, и Йолинь продолжила, подтягивать нити собственного дара, прекрасно осознавая, что именно сейчас она использует разум и волю этих людей, попросту манипулируя ими.
— И, сегодня, когда мне говорят, что я должна поверить, что такой человек мертв, только со слов, — она вдруг запнулась, точно не могла вспомнить имени, — Эгиля? Кто этот человек, что смеет бездоказательно хранить моего мужа, вашего Властителя? Отец женщины, что утверждает, что носит ребенка Властителя под сердцем? — тут Йолинь говорила наугад, в надежде, что её догадки верны, приправляя свои слова изрядной долей скептицизма, заставляя людей в зале сомневаться. — Разве вы не знали Рикхарда? Разве таким человеком он был, что выгнал бы беременную женщину за порог? Теперь, когда проклятие снято, этот ребенок мог бы стать ещё одним новорожденным Властителем спустя столетия!
Но он сделал это, — дрожащим голосом, слабо запротестовала Марсия, точно и сама себе не верила, утверждая подобное.
— Сделал ли? — изогнув бровь, принцесса обвела взглядом собравшихся, сея неуверенность и неверие вокруг себя. — Рикхард Властитель Грозового Перевала никогда бы так не поступил, и вы знаете это, — твердо заявила она, и такая вера в свою правоту была вложена в эти слова, что люди вокруг неё стали согласно и горячо кивать, поддерживая женщину, что в той или иной степени, ненавидел каждый из присутствующих. — И это очень странно, не так ли? — прищурилась принцесса, вновь видя, как соглашаются с ней. — Можем ли мы верить словам этих двоих, если они обманывают
