— Чувак, я хочу близости с девулькой в сарафане!.. Ведь именно она меня соблазняет. Разве нет?
Промоутер занервничал, торопливо облизнул красные губы и попрыгал на месте. Когда вырывают инициативу из твоих втюхивающих рук – всегда неприятно.
— Ну… это ж реклама! – надулся парнишка.
— То есть, твоя реклама врёт? – озадачился циник. – Слыхал, Мишаня? – толкнул братца.
Зайцев смотрел в сторонку, не реагируя. Волков тоже туда покосился – взгляду предстала маршрутка, около коей прохаживался усатый мужичок-зазывала. Он голосил:
— У нас автобусы самые автобистые, уважаемые! – мужик делал приглашающие жесты немногим пассажирам, которые садились в такси.
— Ну, здравствуй, Иван, — усмехнулись академики.
Доброта – универсальный язык. Эсперанто и английский – нервно курят. Изобретатели приблизились к зазывале и ласково спросили. С чарующими улыбочками на устах:
— Скажи, Иван, что такое счастье?
Мужичок явно не узнал академиков. Он весело ухмыльнулся, залихватски моргнул и выдал без раздумий:
— Моё счастье самое счастливое! А знаете, почему? Потому что я живу в Бутово… Бутово… Бутово… – зафонила старая пластинка.
Если захочется переделывать людей — начни с себя. Как минимум — полезнее, а как максимум — безопаснее. Нельзя переделать того, кто непеределываем в принципе.
— А чего мы ожидали? – озвучил ботаник общее реноме и глянул на смартфон, из коего шёл входящий вызов. Номер был незнакомым и Зайцев показал его брату.
— Чё, бери, — кивнул Волков. И Миша нерешительно приставил трубку к уху:
— Это Настя, — проворковал девичий голосок. – Ну, мы вчера вас побили с подругой.
30. Гормон счастья
В кафе «Ромашка» академики и подружки сидели за тем самым столиком, с коего и началось их знакомство. Зырили новостной сюжет на планшете, кушали фирменный пирог, жевали ириски и пили чаёк. Ушастый бармен протирал бокалы, чутко выглядывая из-за стойки. Более публики не наличествовало.
— Такое не покажут по ТВ, смотрите наш интернет-канал!.. Вчера на юго-западе столицы произошла череда странных, а местами, пугающих случаев, — рассказывала ладная журналистка Анжела, делая «страшные глаза» в камеру. – Некий таксист устроил разбирательства с рядом водителей. Жертв нет, если не считать старшего сержанта ГИБДД Верблюдова, которого таксист загнал на сосну.
Камера отдельными кадрами показала КамАЗ в кустах, смятые в железный лом машинки на парковке, и сержанта, которого несли на носилках к карете «Неотложки»…
— Работник морга заявил о том, что на земле начался Страшный Суд. Он лично зафиксировал случаи, когда мёртвые оживают, а живые — умирают, — бойко докладывала журналистка. – Прежде чем его отвезли в сумасшедший дом, он успел нам дать короткое интервью.
На экране возник Митя, которого два дюжих санитара держали под локти, стоя на крыльце оранжевого здания с надписью «Морг».
— Ну, это… — сказал Митя в микрофон. — Жизнь – маховик, в одну сторону крутится – приближает смерть, в другую крутится – отдаляет. А вчера я узрел, что шестерёнки заклинили, к хрену, и сраз погнали нелепицы. Больше я ничё не молвлю, надо обмыслить…
Камера вернулась к корреспонденту.
— Также драная полиция задержала толпу странных людей, — продолжала Анжела. – Кто-то кушал бумагу, кто-то ходил обнажённым по городу, а кто-то читал инструкции!.. В следственных органах пытаются связать все эти сюжеты воедино, поэтому детали пока не раскрывают! – Анжела подмигнула в камеру. – А вечером у нас сенсация, где главным действующим лицом будет потрясающий кот!.. Следите за нашим эфиром и присоединяйтесь к нам в соцсетях!
Дверь кафе открылась, вошли мордовороты, немного перемотанные бинтами.
— Двойной эспрессо, две чашки, — хмуро бросили дружбаны человеку за стойкой и прошагали внутрь обеденного зала.
— Сей момент, — любезно отозвался ушастый бармен.
Иногда возникают на горизонте странные гении, без которых мир пресен. Девчонки отставили планшет и кокетливо загылились братикам:
— Похоже, скоро вы станете знаменитыми, — подытожили они новости. – Такой разгром по городу учинить не каждый академик способен!.. Даже нас заставили драться.
— Дрались вы великолепно! – искренне отозвались братья, трогая свои синяки.
— Точняк! – подгребли к столику громилы, несколько стыдливо трогая бинты. – Можно? – затоптались неловко.
— Н-не знаем, – нервно заёрзали девочки.
— Расслабьтесь, сердцу типа не прикажешь, мы поняли, не сомневайтесь, — мордовороты присели, покряхтывая. — Чё дальше, академики?
Война всех против всех. Если возбудитель получит огласку, то это случится. Как уже было, сто лет назад… да что там столетие, сутки всего!.. И уже не важно, найдётся персональное счастье для опытного раствора или нет. Братики с ужасом сие осознавали, варясь в себе.
— Ваш эспрессо, — ушастый бармен аккуратно выставил чашку перед Петей. – И ваш, — обслужил и Федю. Те схватили кофе и припали к напитку, шумно хлюпая.
— Ааа, прямо масло по заднице!
— Кааайф!
— Как мало надо для счастья, — иронично прокомментировали девочки. Не удержались.
Братья встряхнулись и уставились на блаженствующих громил.
— Кофе – это счастье?! – выкрикнули академики, в унисон.
— Ещё какое, — охотно разъяснили дружбаны из Хамовников. – Особо с утреца.
Любопытству плевать на всё, кроме себя. Именно любопытство воздвигает трагедии и подвиги на нашей милой планетке, игнорируя этики, опасности и скачки доллара.
— Вот, — циник брякнул на стол флакон возбудителя, с этикеткой «Иван». Без объяснений, тупо ставя перед фактом. – Последний опыт, где будем обрызганы мы все.
— Согласен, — положительно кивнул Миша Зайцев, уловив тему.
Философия вставляет покруче любой наркоты. А возбуждение — почище философии.
— Ну, без проблем, — покивали и девочки, с небольшой паузой.
Занятная четвёрка уставилась на громил. Те перекривили хари и машинально отодвинулись друг от дружки. Скромно промолчали.
— Большинством голосов решение принято, —
