— Он в православной вере стоит? – сомневался инок. Почему-то не обращаясь напрямую у Палычу, наверное, в силу природного стеснения или монашеской деликатности.
— Ты в православной вере стоишь? – прокричал Бенедикт.
— Вроде, да, — ответил Палыч.
— Вроде? – навострил уши аскетичный монах.
— Он точно православный! – заорал прямо в иноческую бороду святой карлик. И только попробуй не поверить! Надо сбагрить Палыча в монастырь, недосуг Владыке с ним, что называется, «таскаться», дел полно… Понимаешь, монашья твоя морда!..
Вряд ли инок понимал «божественные дилеммы», однако вёл он себя странно! По крайней мере для продавца. Ведь продавцу – главное получить прибыль, и не важно, что есть прибыль: деньги в монастырский общак или бесплатная рабсила для обители, коей (силой) являются послушники… Зачем лишние вопросы?
— Зайдите к иеромонаху Гермогену, — изрек черноризец после некоего раздумья. – Он заместитель настоятеля Андрея и ведает вопросами набора новых иноков. Я… могу проводить. Нам туда!
Аскетичный монах потихоньку двинулся «туда». Уткнувшись взором в землю под ногами!.. С этим интеллигентом в золотых очках всё просто. В монастырь собрался… Стоит лишь глянуть на надменное лицо и ухоженные руки!.. Не доверяет Богу, шельмец, надеется только на себя. К тому же, завидущий сукин сын!.. К слову, и монахи такие, нет разумевающих, ни одного праведного!..
Рыжий карлик и Палыч нагнали инока, пристроились сбоку. Погребли ровным рядком дальше вместе.
— Помрём с голоду мы, коли изгоним торговлю! – вдруг с тоской вскричал инок. От избытка сердца говорят уста. Так бывает. Гости тактично сделали вид, что ничего не слышали.
— Скажи, монах… — начал Бенедикт. – Что значит «в православной вере»? – он сильно дернул инока за руку! Тот встряхнулся, изумлённо глянул на рыжего карлика с высоты среднего роста.
— Как это понять? – настойчиво повторил старикан.
Ризоносец остановился у «Ладанного крыльца» (тут продавали ладан), и с ним встали и его провожатые.
— Христианство делится на три большие ветви: мы — православные, есть ещё католики и протестанты, — повел инок озадаченными глазами.
— А когда меня посвящали в монахи, никаких делений не было! – задумался Бенедикт.
— Вы были монахом? – полюбопытствовал Иван Палыч.
— Когда-то Бог спас меня от кинжала убийцы! Меня – законченного жулика!.. Я так был Этим поражён, что решил отринуть всё мирское, — поведал Бенедикт с ностальгией. – Одел клобук, сел на велосипед и поехал по свету. Носил рубище, кушал постную полбу, ночевал под открытым небом. А главное – нёс человечеству свет Христовой веры, проповедовал любовь и мир во всем мире!..
Распрямись спина, раззудись плечо! Вспомнишь былое, и заулыбаешься!.. Былое – оно всегда чуточку лучше, чем нынешнее. Бенедикт улыбнулся и закончил:
— Церковь оценила миссионерские труды и возвела меня в ранг святых, увековечила в триптихе!..
Рыжий карлик горделиво подбоченился! Хвалите мене, хвалите! Осанна!
Иван Палыч несколько привык к выходкам «чудиков» и эти выходки его не трогали!.. Монах же с опаской воззрился на рыжего карлика в малиновом халате и в белых кроссовках. Кто странный, так это ещё надо посмотреть!
— По канонам в святые посвящают только после смерти. А вы… Вы ведь…
— Что? – насупился старикан с Небес. – Я умер, а Бог меня воскресил! Явил Чудо!
Не всё то правда, что видится правдой в твоих собственных глазах! Впрочем, если уж монахи не верят в Чудеса, то куда – воистину – катится мир? То есть, уже скатился…
Ризоносец часто-часто заморгал и быстро-быстро попятился:
— Простите… дело в том, что… — забормотал инок, — …я вспомнил про обет, его срочно надо исполнить! Срочно-срочно!.. Мы почти пришли, вот сюда, — махнул на «Ладанное крыльцо». – Третья дверь в здании, справа по коридору. А мне… мне нужно бежать!..
Аскетичный инок затрусил назад — туда, откуда и пришёл. Бенедикт грустно смотрел вслед. То есть, мир уже скатился… Истинно.
— Кстати, а куда мы пришли? – напомнил о себе Иван Палыч.
— К иеромонаху Гермогену, — небрежно ответил святой карлик. – Определим тебя в монахи!
— Я не хочу быть монахом! – ожесточённо возразил Палыч. – Цели моей поездки сюда другие! Совершенно…
— Да ладно? – поразился Бенедикт. – И какие цели?
— Чтобы это… покаяться. Ну… попросить у Бога прощения за все прегрешения.
— Проси, — легко согласился святой карлик. – Только иеромонахи лучше знают, как это сделать правильно. Чтобы уж наверняка Он простил, — подмигнул старикан в кроссовках. Бенедикт удалился на несколько метров и подытожил:
— Хочешь пообщаться с Богом – дождись Владыку! А я в тачку!
Святой карлик пошёл прочь. Иван Палыч поколебался и… взошёл на «Ладанное крыльцо». Так… нам нужен коридор, а в том коридоре третья дверь справа. Монахи лучше знают, как с Богом договориться?.. Ща проверим!
21. Ген порока
Белый флигелек настоятеля находился в уютненьком палисадничке, огороженном от территории монастыря лёгенькой оградкой. Такой игрушечный чистенький домик, при взгляде на который язык так и просит произносить ласкательные суффиксы. Хорошенький, миленький, отличненький… Калиточки, к слову, в оградке не было, а была намеренная пустота. Как символ того, что в домике рады всякому и ни от кого не скрываются!.. Властелин прошёл в эту пустоту, поднялся по двум ступенькам крылечка, открыл входную дверочку домика и скрылся внутри. Миновал уютненькие сеночки и очутился в просторной комнатке с электрическим каминчиком. Обстановочка скромная: несколько венских стульчиков, стоящих в ряд вдоль стеночки, кругленький столик, железная кроватка и тощий ковёрчик.
За искомым столом, спиной к дверям, за ноутбуком, сидел человек в чёрной рясе. Профессор богословия, автор учебника «Основы православия», святой отец Андрей! Он же бывший апостол Андрей! Ныне находящийся в удалении от московского Двора, по повелению предстоятеля... Временно, разумеется! Небольшая бородка, стильные диоптральные очки, лет пятидесяти. Монах вдумчиво изучал свою уютненькую ЖЖ-шечку. Услышав мягкую поступь, он обернулся, встал и спокойно
