Затянувшаяся было рана вскрылась. Вспучилась изнутри, словно вывернувшись наизнанку, по руке текла кровь.
Кирилл бросился за аптечкой. Взял Джека за руку, собираясь обработать рану. Тот застонал и пошевелился.
– ыой, – удовлетворенно кивнул Рэд.
Глава 28
Новосибирск – неизвестный поселок (-217 км)
– Ух, блин. – Честь распахнуть дверцы мавзолея собирались предоставить Кириллу. Но не вышло – сил у него, как ни пыхтел, не хватило. За створки взялся Рэд. – Это еще что?! – Командир с натугой рванул дверцу и отшатнулся от увиденного.
Кирилл заглянул вовнутрь. Вот уж чего не ожидал.
Содержимое шкафа показалось затянутым грязной, мерзкого вида пленкой. Колбы, пробирки, емкости с сыпучим материалом, – все, что когда-то стояло на полках, – сейчас выглядело так, как будто было изготовлено единой композицией.
– Не надо! – Кирилл попытался перехватить протянутую руку Насти. – Не трогай.
А девушка спокойно ковырнула с ближайшей колбы кусочек защитного слоя и поднесла к фонарю.
– Не волнуйся, – разглядывая странное вещество, успокоила она, – пивные дрожжи людей не едят.
– Что? – Рэд смотрел на Настины пальцы с опаской.
– Пивные дрожжи. Помните, Нина Александровна рассказывала? Тут внутри, на полке, закваска стояла. Температура, влажность – идеальные условия для роста плесени. За столько лет она ссохлась, конечно. Но, знаете… – Настя снова поковыряла покров. – Ничто другое так удачно реактивы не защитило бы. Они к полкам намертво приклеились.
– Во! – торжествующе поднял палец Джек. – Видали, какая от бухла польза?
Очищенные от засохшей плесени реактивы бережно упаковали в коробки – их принесли с собой новосибирцы. Настя, Володя и другие ребята прибыли, когда Рэд и Джек уже пришли в себя и даже могли разговаривать. Разве что сипели больше обычного.
Андрей Юрьевич остался в больнице, но про него точно было известно, что опасность миновала. В больницу же, по утверждению обеспокоенной Насти, следовало отправить и Джека, и Рэда, и Кирилла заодно.
– Что тут у вас было? – допытывалась девушка. – Вы чего такие… странные?
Джек отшучивался, хотя Кирилл видел, что чувствует себя еще паршиво и привычный развеселый тон дается ему нелегко, Рэд отмалчивался.
А сам он отчего-то даже не сумел как следует обрадоваться чудесному спасению реактивов – судя по всему, нимало не пострадавших. Хотя это был настоящий клад. В мавзолее обнаружились вещества, найти которые бункерные ученые в самых смелых мечтах не рассчитывали.
Наверное, какая-то часть его души так и осталась на берегу. В наполненной болью палатке.
Вместе с Настей на берег явился парень по имени Игорь – Кирилл уже видел его в кабинете у Валерия. Парень оказался жадным до знаний. Упаковывая пробирки, Кирилл успел рассказать и про теорию Вадима о вакцине, и про механизм адаптации, который изучали в Нижнем, и о замечаниях, которые сделал Борис.
Игорь внимательно слушал. Уточнял, переспрашивал. Многого из того, что упоминал Кирилл, не знал – уровень образования его и воспитанника Бункера заметно разнился – но был по-настоящему увлечен наукой. О Борисе, виденном в детстве, вспоминал, как о божестве. И Кириллу, которому скоро предстояло снова увидеться с кумиром, от души завидовал.
В самом разгаре беседы Игорь неожиданно прыснул. Кирилл удивился:
– Я что-то смешное сказал?
– Нет. – Игорь улыбнулся еще шире. – Ты просто… очень забавно говоришь. О таких серьезных вещах рассказываешь – я половины не понимаю – и материшься, как сапожник! У нас даже Андрей Юрьич, когда не в духе, так не загибает. Вот и смешно.
Кирилл повторил про себя только что произнесенную фразу и покраснел.
– Извини.
Оставив Олесю в гарнизоне, Рэд с Джеком стесняться в выражениях перестали. Поначалу Кирилла это забавляло – не думал, что на основе десятка слов можно выстроить такое лексическое многообразие – а сейчас, оказывается, сам заговорил не лучше. Причем, что интересно: в общении с девушками или, например, с Борисом нецензурные слова не проскакивали и даже не пытались! А стоило оказаться в обществе парня своего возраста, как свежеобретенная лексика полилась полноводной рекой.
– Ребята так говорят – ну, и я за ними… Ты меня одергивай, ладно?
– Да мне-то что. – Игорь улыбался. – Говори как хочешь. Просто смешно стало.
Настойчивая Настя, сумевшая-таки выпытать у бойцов, что произошло, и распахнувшая глаза от ужаса – хотя Кирилл, рассказывая, постарался максимально смягчить краски – немедленно по возвращении потащила их в больницу.
– Обед вам сюда принесут. Галина Федоровна, не выпускайте их, пожалуйста!
– От меня не сбегут, – уперев руки в широкие бока, пообещала Галина Федоровна.
Кирилл, глядя на представительную докторшу, подумал, что сбежать отсюда и впрямь будет посложнее, чем из набитого солдатами гарнизона.
На лице Галины Федоровны грозно хмурились черные брови. Уложенные в высокую башню волосы у корней были седыми, а дальше – неожиданно рыжими. Двойной подбородок опирался на необъятный бюст – медицинский халат едва на нем сходился – а ниже тело Галины Федоровны напоминало сложенные в стопку спасательные круги. Голос у докторши оказался под стать внешности – густой и басовитый.
– А ну, марш в смотровую!
Герои дня по одному были пропущены через смотровую. Их скрупулезно обследовали.
Взвесили – Кирилл открыл от изумления рот, увидев, что стрелка весов, в Бункере едва дотягивавшая до шестидесяти, уверенно перевалила за семьдесят – заглянули в глаза и горла, простучали локти с коленями и прослушали грудные клетки. Джеку обработали рану. Рэд с Кириллом к тому времени лежали в кроватях.
– Значит, слушайте внимательно, – непререкаемым тоном заявила Галина Федоровна, убедившись, что Джек тоже улегся и всем своим видом изображает смирение. – Лечение вам назначаю такое… – Она помедлила и рявкнула: – Кушать и спать! Понятно?
В первый момент бойцы от неожиданности обалдели. Потом Джек расплылся в широкой улыбке.
– От это я понимаю, больница, – восхитился он. – Всю жизнь бы так лечился! – Приподнявшись на локте, заговорщически подмигнул Галине Федоровне. – А можно, коль пошла такая пьянка, еще самогона и девочек? Чтобы уж до полного выздоровления?
Галина Федоровна свела внушительные брови.
– Клизму можно, – пригрозила она. – Тебе – первому! Чтоб ерунду не болтал… Курите?
– Не-ет! – Джек даже руками замахал от удивления. – Что вы, доктор? Это ж вредно.
– Врешь, – уверенно отмела Галина Федоровна. – Лиза! Проверь их одежду, сигареты – мне на стол. Сейчас обед принесут, потом дашь молока с медом, чтобы лучше спалось… И все! На бочок – и баиньки. Понятно? – Она обвела глазами пациентов.
Даже у Джека не нашлось, что ответить.
– Ну вот, другое дело. Отдыхайте, – милостиво разрешила Галина Федоровна.
И, покачивая спасательными кругами, выплыла за дверь. Лиза немедленно – следом. Кирилл ей и слова сказать не успел.
– Крутая тетка! – откидываясь на подушку, восхитился Джек. – «На бочок – и баиньки»… Зашибись – лечение. У нас режим: поели – лежим! – И расхохотался.
– А че, пацаны, – отсмеявшись, решил Рэд. – Когда еще так свезет? Этак в натуре дохлого вылечить можно. – С наслаждением потянувшись, он заложил за голову руки.
Никто из пациентов не видел, как Галина Федоровна всхлипывала
