— Мы всегда являлись самыми могущественными из демонов. Варколаки — самые быстрые и, бесспорно, самые жестокие. Адское пламя придает мне силы в сражениях. Мы также единственные, кто способен создать и открыть естественные врата в Ад, также, как и закрыть их. К тому же варколаки имеют власть над адскими псами.
— Они тоже существуют? — с удивлением спросила она.
— Да, и они еще боле свирепы, чем ты думаешь. Они выполняют любую мою команду. Я оставил большинство из них в Аду, чтобы они охраняли печати, не давая Люциферу возможности открыть их.
Когда я ощутил, как бешено забился ее пульс, я приложил свою руку к ее щеке, чтобы хоть как-то успокоить, хотя не понимал, как это сделать и зачем мне это нужно.
— Почему они подчиняются твоим приказам? — поинтересовалась она.
— Первая пара псов также была порождением адского пламени, как и варколаки. Хотя они уже умерли, я все еще чувствую духовную связь с псами, рожденными в огне. В отличие от меня, собаки способны производить себе подобных, но, как и демоны, они могут делать это только со своим избранником.
— С ума сойти, — прошептала она, — но если ты был рожден от всего этого, то почему ты не являешься сущим злом? Почему ты не жесток и не порочен?
Ее слова лишили меня дара речи. Она первая, кто не считает меня таковым. А ведь это было именно то, каким я был, есть и останусь навсегда. И только по отношению к ней я отчего-то не являлся таковым.
— Я и есть такой, — решительно ответил я, — поэтому никогда не сомневайся в этом. Я сделаю все, что должен сделать, чтобы выжить и положить конец всему происходящему. Я калечу и мучаю души так, что ты даже представить себе не можешь, и я процветаю именно благодаря этому. Неспроста я порождение Адского пламени.
Она нервно сглотнула и провела языком по своим губам. Мой взгляд был прикован к ним, и я еле сдерживался, чтобы не склониться и не проследовать своим языком за ее. Я хотел попробовать ее на вкус. У был убежден, что это будет еще прекраснее, чем ее аромат, и что она будет еще восхитительнее в моих объятиях.
— И все же как ты был рожден из пламени? Как это вообще возможно? — полюбопытствовала она.
Я пожал плечами, отведя взгляд от ее соблазнительно сочных губ.
— Просто так заведено испокон веков.
— Демоны же рождаются младенцами, которые растут?
— Так и есть, и у них такие же стадии развития, как и у людей.
— Но в один прекрасный момент они перестают стареть и обретают бессмертие?
— Всегда по-разному, но большинство из нас перестает стареть в промежутке между двадцатью и тридцати пятью годами, когда они находятся на пике раскрытия своего потенциала.
— А какие еще бывают демоны? — спросил она.
— Их довольно много, — отметил я. — Есть огненные демоны, демоны-провидцы, ланавуры, адены, канаги, химеры и многие другие. Кроме того, существуют демоны гибридного типа.
— А как насчет демонов, которые являются твоими соратниками, кто они?
— Большинство из них — гибриды. Корсон — единственный чистокровный из них, и он аден. Они довольно шаловливые и знакомы вам, как эльфоподобные.
Уголок ее губ дрогнул в улыбке.
— По отношению к нему это не лишено смысла.
Я не стал говорить ей, что, возможно, Корсон и выглядит самым беззаботным и веселым из нас, но, когда он полностью раскрыл свой потенциал, Корсон стал одним из самых жестоких и беспощадных ублюдков, которых мне доводилось встречать. Именно поэтому он и стал настолько приближен ко мне.
Она снова облизнула свои губы.
— Можно мне воды? — попросила она.
Поднявшись со своего места, я подошел к кувшину на столе и наполнил стакан. Я помог ей привстать, убедившись, что ей так комфортно, и протянул стакан. Она попыталась взять его, но игла, воткнутая в одну из ее рук, и сломанное ребро не позволяли совершать ей лишних движений.
— Понятно, — произнес я и поднес стакан к ее губам.
Она выпила совсем немного воды, прежде чем отстраниться.
— Спасибо тебе.
Я вернул стакан на стол и снова сел.
— Почему большинство из вас так похожи на людей? — поинтересовалась она.
— Все существа в трех измерениях имеют какие-то общие черты, если можно так выразиться.
— Почему так? — спросила она.
— Миллионы лет назад, когда была создана сама планета, появились и эти три измерения. Вначале они были в более тесной взаимосвязи друг с другом, сражаясь друг с другом за процветание своего вида, но по мере того, как время шло, а невероятная сила энергии, создавшей планету, росла, измерения были четко разграничены.
— Ад отсоединился первым, оставив Землю более прохладной и пригодной для жизни остальных. Увеличение количества воды на планете способствовало благополучию всех форм земной жизни. Те виды существ, которые могли существовать в более экстремальных условиях жары и с меньшим количеством воды, отправились в Ад. Эти существа прекрасно существовали в недрах земли и преобразовались в демонов и других существ, населяющих преисподнюю. То есть они прошли те же ступени эволюции, что и люди, — пояснил я ей.
— А что же с Небесами?
— Энергия, первоначально создавшая три измерения, отделила Небеса после Ада. Демоны полагают, что это произошло для того, чтобы освободить Землю от токсичных газов, оставшихся после сотворения, чтобы сделать воздух более пригодным для вашего существования. На Небесах воздух со временем отфильтровывается.
— Откуда тебе это известно?
— Потому что падшие ангелы умудрились существовать и на Земле, и в Аду, а они не смогли бы этого сделать, если бы их воздух слишком разнился с нашим.
— Ясненько. А как же Бог? Как он или оно вписывается в эту концепцию? — спросила она.
— Энергия, которая породила планету, была настолько мощной, что создали силу, которую вы именуете Богом. Тем не менее, на протяжении многих лет она носила много разных имен и была воплощена в образах многих богов и богинь. Когда Небеса окончательно отсоединились, эта сила ушла вслед за ними, породив ангелов по подобию человека.
— Со временем, все измерения образовали единую сложную сеть со множеством видов. Некоторые из нас имеют больше различий, но в целом, и демоны, и ангелы — это мужчины и женщины. Все ангелы также очень схожи друг с другом, хотя падшие видоизменились после того, как были свергнуты на Землю и вошли в Ад. Они приобрели более демонические черты, в отличие от их собратьев, скачущих по облакам.
Она рассмеялась, но тут же вздрогнула, когда смех болью отозвался в ребрах. Взяв ее руку в свою, я крепко сжал ее. Я старался не причинять ей вреда во время наших тренировок, но это с ней сделал именно я, и сейчас отдал бы все, чтобы избавить ее от этой боли. С другой стороны, я не смогу быть снисходительнее с ней, после того как она встанет
