О телесном наказании детей
— Как Вы относитесь к телесному наказанию детей?
— Во всех церковных книгах прошлых веков, касающихся воспитания детей, сказано о необходимости наказания детей. Но одно дело — наказание, исполненное родительского требования, а другое — наказание, исполненное любовью. Любовь радеет о спасении своего дитяти. Любовь радеет о его Богодарованной душе, о том, чтобы эта душа отложилась от греха и усвоилась бы доброму поступку и доброму навыку. А когда ребенок, зная все это, тем не менее не владеет собою и грешит (два раза ему сказали «не делай», а он все равно сделал), то третий раз приходится его наказать.
Я часто привожу такой простой пример: малое дитя сидит за столом и тянется к фарфоровой кружке. Мама говорит:
— Не надо, не трогай, нехорошо так делать, это не твоя.
Ребенок отдернул руку. Через некоторое время мама видит, как он снова осторожно тянется к этой кружке. Тогда мама делает второй шаг и предупреждает: — Я же сказала: нельзя, если будешь дальше так делать, придется тебя наказать.
Ребенок вновь отдернул руку. Проходит несколько минут, и мама видит, что он все равно тянет руку исподтишка, хочет все-таки эту кружку схватить… И вдруг резкий шлепок по рукам.
— Ай! — отдернул руку ребенок, и вместе с этим из него выскочило и желание прикоснуться к кружке. После этого ребенок успокоился, и теперь сидит себе спокойно, и довольно болтает ножками, и очень любит свою маму.
Такое наказание, сделанное от любви, дитя не уязвляет, оно освобождает его от греха, от сильного влечения, которое со властью им владеет. Ребенок сам с этим не справляется, даже мамино предупреждение не помогает ему управиться с этим. И поэтому мама в конечном итоге берет и наказывает его. Но это наказание краткое и достаточно чувствительное, оно сделано для того, чтобы сразу высвободить ребенка из плена жажды и желания греха.
А что делает требование родительское, которое происходит от самости родительского антагонизма? Оно вот что делает. Оно долго-долго зудит над ребенком, что не надо делать так, так и так, терпит, терпит ребенка, постепенно накаляется внутри себя, потому что ребенок упрямится и делает свое. И в конечном итоге родитель, не владея собой, совершенно разгневанный и раздраженный, вырывается, хватает ремень или первый попавшийся в руки мягкий или жесткий предмет и начинает наказывать ребенка. Нет. Это уже не наказание, это истязание ребенка. И до тех пор, пока родитель весь в своем возбужденном состоянии не утихнет, он не остановится. Это не наказание, здесь нет любви, здесь есть сильное раздражение, досада, задетое родительское самолюбие, отсюда, конечно, рождается истязание. Будет ли здесь какая-нибудь краткость? — Не будет. Наказание всегда краткое, но чувствительное. А истязание будет продолжаться до тех пор, пока злоба родительская не истощится.
О воспитании детей в воцерковляющейся семье
— Расскажите, пожалуйста, об этапах воспитания детей в воцерковляющейся семье. Ведь сегодняшнее воспитание детей в церковном духе тяжелым бременем ложится на плечи родителей. Как избежать перегибов? Почему у детей из верующих семей можно наблюдать такое резкое отторжение от веры и церкви?
— Верующие родители (по нраву верующие, а не просто по сознанию и способности произносить молитву и ходить на службы) воспитывают ребенка мягко, без надрыва и излишней эмоциональности.
Часто приходится слышать, что дети верующих семей очень сильно отличаются от неверующих, кстати сказать, в худшую сторону.
Дело в том, что ребенок должен пройти все этапы становления как полноценный человек в телесном, душевном и духовном своем достоянии, а значит, тело, душа и дух ребенка должны получить свое окормление, свой образ, т. е. образ хождения, поступка, поведения. Ребенок, получая этот образ, напечатлевается и навыкает в нем. Этот образ потом и является хранителем ребенка в определенной манере поступков, действий души и духа.
Допустим, ребенок живет в семье неверующих родителей. Это значит, что дух его не получил должного окормления, он остался связанным узами греха. И, связанный этими узами, он получает от них ясный и четкий навык действия ко греху. Поэтому такому ребенку будет свойственен дух гордости, упрямства, каприза, обидчивости, жадности, дух брани и прочие разные негативные проявления. Такой ребенок будет проявлять все это с великой силой и властью, — вплоть до того, что впоследствии и родителей своих в этих проявлениях перещеголяет.
Душа тоже должна получить свое окормление, получить душевный образ. Душевный образ — это и есть те самые чувства, которыми исполняется душа, и которыми мы относимся друг ко другу. Например, великодушие. Его можно описать словами, можно даже дать ему определение, но это ничто по сравнению с тем, когда вы реально встретите, услышите, почувствуете на себе чье-то великодушие, чье-то умиление, благодарность и радость, полноту жизни, которая исходит от великодушного человека, свободу и простоту жизни. Такой свободы и простоты, как с великодушным человеком, ни с кем другим не обретешь.
Или совсем другое. Например, душевная скупость. Вы нуждаетесь в утешении, а человек даже слова-то утешающего произнести не может. Он сидит, смотрит на вас и ничего не говорит. Вы уже всего себя раскрыли, всю боль и обиду свою рассказали, а он вдруг возьми и скажи какие-то несуразные слова, не от сердца, а от сознания идущие и ни в чем не помогающие, душевно вас не утешающие. И вы явно слышите: собеседник ничего не дал вашей душе.
А милосердный буквально одну коротенькую фразу скажет или же шутку какую, и у человека все растаяло. Откуда у него эта шутка? Из сознания? — Нет. Она родилась из сердца его милосердного, потому что утешительное слово рождает душа, а значит, сердце. Правда, слово может извлекаться и из сознания. Но слова, извлеченные из сознания, и слова, рожденные из души, — совершенно разные слова.
Родители, имеющие душевный образ, душевную полноту отношений друг с другом и с ребенком, научают его благоприятному и благодатному обращению с людьми. Трагедия сегодняшних
