– А еще у нас дома есть кот. Во-от такой, рыжий. И зовут его Огонек.
Керт присел рядом и развел руки, показывая размеры кота. Мейн-куны рядом с этим монстром и рядом не лежали.
– Киса?
– И детей он обожает. Хочешь, я тебя с ним познакомлю?
– Да…
Лед был сломан. Мы провозились с Асиль больше двух часов и ушли, только когда нянька намекнула, что ребенка надо кормить.
Чудо, а не малышка. Умненькая, добрая, веселая…
Кто бы сказал, что она родилась от идиотки Делии и подлеца Вирента?
А ведь могут сказать.
Ладно, до той поры много воды утечет. Что-то да придумаем.
На пороге покоев Далини, то есть теперь уже своей спальни, я вопросительно поглядела на Керта. Тот покачал головой:
– Только после брачной ночи.
– Я же не девушка…
– Я тоже.
Я фыркнула.
– Ты точно не из этих?
– Из каких?
– Которые садо-мазо-гомо-хомо?
– Че-го?
– Помнишь, я про отклонения рассказывала.
Керт помнил. И фыркнул в ответ.
– Обещаю, завтра докажу. Просто так правильно. Это как уважение к невесте.
Что ж.
Пусть будет так, в любом случае у меня еще есть дело на эту ночь.
Какая умница Далини, не один сундук с собой взяла! Есть где что-то спрятать.
* * *Ночью я тихо выскользнула из комнаты.
Пришлось урезать осетра до последней селедки, то есть взять одно из платьев Далини и переделать, как смогла. Черного не было, только темно-лиловое, ну да ладно. Как могла, замоталась в шаль, убрала с платья все банты и безжалостно отрезала нижние юбки. Вроде бы сверкать ничем не буду.
Итак, подвал храма.
Третий проход влево, идешь до конца, шестой камень снизу. Там раствор, его надо выкрошить и поддеть камень.
Хорошие вещи запоминать надо, это вам не закон Ома. Тем-то мы не каждый день пользуемся и даже не каждый год, а вот деньги…
Подвал.
Проход.
Камень.
Найти-то было несложно. А вот дальше…
Мне бы свое, родное тело. А вот Далини делать толком ничего не умеет, три ногтя сломала, пока раствор долбила удачно прихваченной кочергой, потом еще выковыривала такой острой штукой, типа вертела, тоже из каминной утащила, не знаю, для чего оно надо, но – вот.
Ободралась два раза, увозилась, как чушка. Но камень поддался.
Да и видно было, что его в спешке запихивали, а раствор просто потом сверху наляпали. Лэрр не особо старался скрыть свою работу, справедливо полагая, что ему не понадобится, а кто найдет…
А, видно будет.
Итак, закон рычага.
Ура Архимеду! Землю мне поворачивать не требуется, а вот камень поддался легко, хоть и не знал про греческого ученого.
Под камнем оказалась небольшая шкатулка.
Такая, квадрат со стороной сантиметров в тридцать. И толщиной в ладонь.
Не заперта.
Я не удержалась и открыла. На минуту.
Потом закрыла и сунула даже не под шаль – под платье.
Я же говорила, что нижние юбки отрезала? Они здесь были подшиты к платью, чтобы Далини казалась внизу попышнее, а может, и мода. Но…
Кто из нас не был ребенком?
Я вот обожала читать книги. А мои родители их не любили. Как протащить книгу в дом?
Фокус я освоила виртуозно. Книга засовывается под пояс, прижимается, дальше главное – естественность движений и походки. А тут не сильно тяжелее книги.
И вообще, своя ноша не тянет.
Добежать до дома, сбросить ботинки, переобуться в легкие туфельки – и в свои покои. И там уже, закрывшись в ванной комнате, снова открыть шкатулку.
Лэрр сделал мне царский подарок.
В шкатулке не было ценных бумаг. Там было несколько мешочков с золотом, а остальные – с драгоценностями.
Жемчуг, изумруды, рубины… с таким не стыдно и в Эрмитаж прийти.
Почему он это Колетт не отдал? Она все же мать его детей… хотя таких матерей много. И детей много.
Может, если бы у сына была жена… у законного, которого убила Тира…
Теперь уже не спросишь.
Но эти вещи я продавать не стану.
Работать буду, а их не продам, даже если край придет. Найду кому передать. Той же Асиль. А может, у нас с Кертом и еще дети будут?
Это ведь не просто побрякушки, даже я вижу, что они с историей. Как бы лэрр мне не фамильные драгоценности завещал.
Даже если так…
Керт – тоже его сын, так что все в порядке.
И я принялась прятать все по карманам и чемоданам. Во славу старой мудрости, призывающей не складывать все яйца в одну корзину, мало ли кого по голове огреть придется.
Часа два угробила.
Но потом в шкатулке уместились расчески и гребни, а все остальное пошло в потайные карманы, которых у Далини было с избытком.
Интересно зачем?
Уже не узнать, да и не надо. Пользоваться будем.
А теперь – спать.
Завтра тоже будет тяжелый день.
* * *И он действительно был тяжелый.
С самого утра меня разбудили служанки и принялись издеваться. Мне уложили волосы, меня подкрасили, меня одели в зеленое платье (цвет плодородия) и вывели за дверь.
Пришлось идти венчаться.
Керт ждал меня в храме.
Брат Рис, торжественный, стоял у алтаря, на нас все смотрели, а я и шагу не могла сделать.
Вот стоит мужчина, которого я… люблю?
Не знаю.
Или боюсь себе признаться, невелика разница.
А сейчас я шагну вперед, и моя жизнь изменится. Станет другой… лучше? Хуже?
Один раз меня уже предали…
Страшно…
Положение спасла Асиль. Она подбежала ко мне, похожая на ангелочка в белом платьице, и улыбнулась. А потом взяла за руку.
– Мур-р-ри!
Так меня вчера прозвали вместо Амуры. Сложно еще малышке.
И потянула вперед, к Керту.
Первый шаг дался мне тяжело, но второй был уже полегче, а третий и вовсе весело. Я медленно шла к Керту, который стоял у алтаря в простом костюме белого цвета.
Смотрел на меня.
И – ждал.
Он не станет давить и принуждать меня не станет. Это мой выбор.
А значит – вперед!
Я остановилась рядом с Кертом и протянула ему обе руки, как и требовалось. Он взял их и сжал.
– Чада Хурта, сегодня мы собрались здесь пред лицом Его… – завел брат Рис.
А я не отрываясь смотрела в глаза Керту.
Сегодня мне дают второй шанс на жизнь. Неужели стоит от него отказываться?
Нет. И я не откажусь.
Церемония продолжалась.
Нас окропили чем-то благовонным, потом посыпали зерном, часть которого запуталась у меня в волосах, потом связали мою правую руку с правой рукой Керта зеленой с золотом лентой…
Керт вчера рассказывал. Глубокий смысл обряда, елки!
Вот зернышки, которые доживут до брачной ночи у меня в волосах, принято вычесывать и считать. Сколько останется, столько и детей будет.
А ленту принято хранить. И перевязывать ею ручку ребенка, когда он болеет, вроде как благословение Хурта призывать.
Если соединил, будь любезен и о потомстве позаботиться.
И такой символики много.
Ладно, везде свои поверья.
Брат Рис замолчал, и Керт наклонился ко мне. Целоваться он умел.
Вот так. Мы – муж и жена. А я теперь ларра Тайрен.
И… я совершенно не против.
Все зааплодировали. А из храма мы выходили втроем.
