— Давай!
— Маша, это была шутка, я не умею быстро бегать, точнее я вообще не бегаю. И вообще это плохо.
— Плохо — это издеваться над собачкой. Если мы не заберем его, я уйду из дома!
— Ой, вот только не надо брать меня на слабо.
— Ксюш, ну пожалуйста, — от слез и соплей нас отрывает писк щенка, которого хозяин ударил газетой, за то, что тот в очередной раз пытался выбраться из коробки.
— Ладно, больше не могу. Давай сначала ему денег предложим.
Мы подходим к неопрятному мужику, у которого в руках бутылка водки. Вот не к добру связываюсь с этим “добром”.
— Простите, а можно купить у вас щенка?
— Пятьдесят тысяч. А если нет, вали отсюда, девка.
Сглатываю от страха, приближаюсь к Маше и тихим голосом произношу:
— Пока я отвлекаю этого урода, ты тихо берешь щенка из коробки и идешь в сторону выхода. Не бежишь, а просто идешь, чтобы не привлекать внимания. Если что, бросай собаку и кричи. К коробке подходи сзади.
— Ага.
Упиваясь водкой, мужик не замечает подходящую сзади Машу.
— Извините, только не злитесь. У меня всего пять тысяч, ну вы же понимаете, что щенок столько не стоит, — Маша тем временем достает собаку из коробки, прижимает ее к груди и направляется к сторону выхода. Хорошо, что собака не произнесла ни звука.
— Стоит, не стоит. Я его нашел, значит будет стоить столько, сколько я скажу.
— Ладно, вот возьмите, покормите хотя бы его, — достаю из кармана тысячную купюру и протягиваю ему, больше не заслуживает, все равно на водку спустит.
— Вот это уже хорошо. Сегодня погуляю, — надо было и этого не давать, хотя так моя совесть чиста, я почти купила щенка. Быстро отхожу от мужика и иду вслед за удаляющейся Машей. Не бежать, не бежать, не поддаваться панике, дыши глубже, не оборачивайся. Господи, как же страшно. Убыстряю шаг у выхода, и как только вижу ворота, пускаюсь в мой нелюбимый бег. Подбегаю к улыбающейся Маше.
— Получилось! — радостно восклицает она.
— Ага, только я чуть не обделалась по дороге.
— Главное, что чуть, пойдем скорее.
Мы вызываем такси, а я только сейчас понимаю, что если Машу простят, то мне конец. Что ж мы наделали…
Домой мы приехали около шести вечера, перед этим заехав в ветклинику, а после и в зоомагазин. Прививки, обработка, обследование, все это стоило огромного количества времени, да чего уж греха таить, не только времени, но и денег. Ветеринар сказал, что щенку около двух месяцев и для своего возраста он действительно недобирает в весе. Дал нам кучу ценных указаний, и мы направились в зоомагазин. Одноразовые пеленки, корм, игрушки, лежанка. И это только начало. Странно, что на карточке не закончились деньги.
Первое, что меня удивило, когда мы подъехали к дому — машина Сережи. Мы переглянулись с Машей, и с опаской пошли в дом.
— Все равно нам когда-нибудь пришлось бы с ним встретиться.
— Я думала, мы сначала обустроим собачку, раскидаем ее вещи, чтобы папа точно ее не выгнал.
— Может так как есть лучше. Ну, с Богом.
Пока я заношу купленные вещи, Маша вместе со щенком ретировалась в свою комнату. Если она так боится собственного папу, то что делать мне? Сразу обкакаться от страха или подождать? Хотя нет, на сегодня одного раза хватит. Пока я обдумываю, куда бы положить вещи, в гостиную входит Сережа.
— Привет. Где вы были? — судя по мокрым волосам и футболке, Сережа только после душа.
— Сначала в парке, потом в магазине, пару вкусняшек купили.
— То, что ты ешь всякую гадость это понятно, с этим мы уже смирились, но с каких пор ты ешь собачий корм? — я ведь так и осталась стоять с пакетом в руках.
— Я в передаче видела, это что-то типа перекуса, вместо чипсов, — Боже, что я несу.
— Продемонстрируй.
— Что?
— Перекус.
— Я сейчас не голодна. А ты почему дома? Ты же по субботам дежуришь?
— Перехотелось работать. Всех денег не заработаешь. Где Маша?
— В своей комнате.
Сережа уходит к Маше, а я присаживаюсь на диван. Это конец, мы даже не освоились. Я мысленно считаю секунды, но криков не слышу, пока не слышу… Открываю собачий корм, нюхаю его и прихожу в чувства. И все же, как бедные животные едят эту гадость? Долго ждать разъярённого Сережу не приходится. Он вылетает из комнаты и, судя по шагам, направляется ко мне. А я непроизвольно тяну руку в корм. Беру пару штук и закидываю в рот.
— А ничего так, чипсы, конечно, вкуснее, но если закрыть нос, можно есть.
— Ты свихнулась что ли? Я уже видел вашу собаку, не фиг передо мной разыгрывать спектакль, тем более он изначально был провальным, — видимо мой мозг окончательно отключился, потому что я вновь закидываю корм в рот.
— Ты вообще меня слышишь? Дай сюда корм! — Сережа не дожидается, и сам забирает у меня из рук плохо пахнущую “вкусняшку” и ставит на пол.
— Только, пожалуйста, не кричи на меня, с детства не переношу этого, а если будешь орать, я непроизвольно обгажу тебе диван. Оно тебе надо?
— Мне и трёхкилограммовое “счастье” тоже не надо! Где вы его взяли?
— А Маша не сказала?
— Маша кроме мычания и слов “не отдам” ничего не сказала!
— Мы забрали его у какого-то алкаша в парке, он над ним издевался.
— То есть, вы украли собаку?
— Ничего мы не крали, — в комнату входит Маша с щенком на руках. И садится рядом со мной. — Мы спасли его, он бы там умер, его били и не кормили.
— Так вы спасительницы, оказывается.
— Да, папочка! Ну, не злись. Ксюша не виновата, это я настояла, честно. Мы будем ее выгуливать сами, и кормить, и чесать. Она нам не помешает, ты ее почти не заметишь.
— Замечательно! — иронично восклицает Сережа и садится в кресло, прикрывая лицо руками. А я беру щенка у Маши и пересаживаю к себе. Теплый комочек мгновенно поднимает настроение.
— А как мы ее назовем? — спрашивает Маша.
— Ну, у нас есть Феня, платидорас, осталось только …
— Карась! — восклицает Маша
— Еще чего, это же девочка! Какой карась, Маш?
— С чего ты взяла, что это девочка? — наконец подключается к разговору Сережа.
— У нее между ног ничего не болтается, — хотелось, конечно, сказать, что это и ветеринар сказал, но не будем упоминать о лишних тратах.
— Это щенок, у него не будет ничего болтаться в ближайшее время уж точно. Надеюсь, все же это мальчик, еще одну особь женского пола я не потерплю.
— Ну, извини, пипиську мы ей не пришьем.
— Не извиняю. Дай сюда собаку.
— Папочка, только не за шерстку, его и так на улице потаскали, — Маша подскакивает с дивана.
Я снимаю с рук щеночка и подаю Сереже. Он кладет собаку на спинку и с кислой миной сообщает:
— Снова девка. Где ж я так нагрешил-то.
— Ну, папа, не
