— Вот и все, теперь ты моя. Ты как?
— Мне хорошо, — обвивает мою шею руками и целует меня в шею.
— Врешь, это еще нехорошо. Хорошо будет потом, когда ты действительно получишь от этого удовольствие.
— Я сама разберусь, когда мне хорошо, а когда нет! Вечно ты все испортишь, — я ложусь на спину и тяну на себя Ксюшу.
— Не злись, — она кладет голову на мою грудь и начинает гладить своей маленькой ручкой мое лицо. — О чем ты думаешь?
— О том, что твой матрас нужно сжечь к чертовой матери, — усмехаюсь ее словам.
— А если серьезно? — Ксюша убирает голову с моей груди и ложится на спину, натягивая на себя одеяло.
— Ты… ты же не предохранялся?
— Нет. Ксюша, ты пьешь таблетки.
— Точно. Я и забыла, что они и для этого тоже.
— Главное их вовремя принимать.
— Я знаю. Алина мне все рассказала, я их по будильнику пью.
— Вот и хорошо. Ксюш, чего ты взгрустнула? Все было настолько ужасно? — Ксюша начинает улыбаться.
— Сережа, я, конечно, дура, но не в деревне выросла. И фейерверков не ждала, вообще сложно ожидать чего-то приятного, когда в тебя впервые втыкается эта штука, еще таких размеров. Но все прошло очень даже прилично, честно. Мне же хорошо от другого.
— Ну вот, узнаю свою Ксюшу. Давай позавтракаешь и съездим купить новый матрас. А хочешь новую кровать?
— Если ты на этой ни с кем не потрахушничал, то меня она устраивает.
— Ни с кем кроме тебя, устраивает? Может, что-то в комнате хочешь изменить?
— Устраивает. А мы теперь здесь будем жить?
— Да, где же еще?
— Тогда я все хочу изменить. Здесь темно и неуютно, по-холостяцки как-то. Ковер можно? Пушистый, белый и шторы другие. И стены светлые.
— Хорошо. Только давай ничего розового и никакого балдахина.
— Договорились.
— Вообще-то нам еще о многом нужно поговорить. Но давай сначала в душ.
— Ага. Ты первый, я потом.
— Мы будем принимать душ вместе.
— Нет, давай в другой раз, я пока не готова. Ну, не злись. Ты иди, а я следом.
Встаю с кровати и иду в душ, мог бы, конечно, настоять, но не буду, только начало что-то получаться. Принимаю душ и выхожу из ванной, комната, как и ожидалось, без Ксюши, но с новым постельным бельем. Маленькая поганка. Иду в ее комнату и захожу в ванную.
— Успела, — с улыбкой проговаривает Ксюша, натягивая на себя джинсы и кофту. — Ну пойдем, я так есть хочу, и еще столько нерешенных вопросов впереди, — берет меня за руку, и мы спускаемся вниз.
Глава 24
Ксения
— Можешь на меня так не смотреть?
— Как?
— Вот так. Мне омлет в горло не лезет. И вообще, просто дай поесть. Иди пока машину прогревай. Я быстро, — на удивление Сережа ничего не говорит, а просто молча встает, хотя почему-то улыбается. А я, как только он уходит, срываюсь к холодильнику. Никогда не стеснялась перед ним есть, а тут я не просто хочу есть, я дико хочу жрать, и этот омлет мне, как мертвому припарка. Налетаю на сосиски, заедая их сыром так, словно год не ела. Да что со мной? Я что переспала с оборотнем и это перерождение? Господи, еще и чокнулась.
— Ксюш, мне кажется тебе многовато, пора остановиться.
— Мне кажется, я все же не наелась. А ты давно здесь стоишь? — поправляя выбившуюся прядь, говорю я, словно аристократка, правда, с сосиской в зубах.
— Я думаю неважно сколько я здесь стою. Давай съездим в магазин, купим все что необходимо, а потом закажем столько еды, сколько захочешь, хорошо?
— Ладно, — хватаю напоследок еще одну сосиску и иду одеваться.
Сажусь в машину и украдкой наблюдаю теперь уже за моим настоящим мужем. Поверить не могу, свершилось. Неужели эти руки меня трогали, а губы целовали, и ведь это только начало. Сколько же нужно времени, чтобы привыкнуть к мысли, что он мой. Только мой. Я, наверное, точно дура, но я ему поверила. Нет никакой Лены, это все в прошлом. Подумаешь, ну было и было, он же взрослый мужчина. Главное теперь мой. Ну и ладно, что не сказал “люблю”. Москва не сразу строилась. А вот порнушку все-таки придется посмотреть, может чему научусь.
— О чем ты думаешь?
— О сосисках. Очень вкусные были.
— Давай договоримся сразу. Говорить все так, как есть, хорошо?
— Ага.
Через час мы вовсю расхаживаем по магазину, заказываем необходимые вещи. А потом заезжаем в продуктовый магазин и покупаем всякой всячины, от души так. Домой возвращаемся уже к ужину, измотанные, но вполне счастливые, по крайней мере, я. Пока я накрываю на стол, Сережа разливает по бокалам вино. Мы садимся за стол и я снова налетаю на еду.
— Давай сначала выпьем.
— Прости, я не знаю, что со мной, очень хочется есть. Давай.
— Конец былым потрахушкам. Теперь уже за наш настоящий союз! Не чокаемся, я помню.
— За нас, — выпиваю залпом вино и долго смотрю на Сережу, ощущение, что сразу хмелею.
— Теперь ешь, — и я вновь налетаю на еду как изголодавшийся ребенок Африки. — А теперь скажи мне, пожалуйста, когда уже ты пошлешь своего знакомого Говнова?
— Во-первых, он Краснов, во-вторых, я его изначально послала, еще в день нашего знакомства. Ну не понимает он, что я могу поделать? К тому же, сейчас я чувствую себя перед ним обязанной.
— В смысле?
— Ну, он пару дней назад мне помог. Ко мне какие-то гопники на улице пристали, а он отшил их и подвез меня домой.
— Прекрасно, ты еще и гопников на свою голову встретила. И поэтому ты с ним в клубе зажигала, за спасение?
— Он там случайно появился, и у нас с ним ничего не было, тебе ли не знать. И не читай больше мои сообщения.
— Не буду, прости. Только ты сейчас напишешь ему сообщение и поставишь реальную точку, договорились? Не надо давать ему хоть какую-нибудь надежду.
— Хорошо. А кроме Лены у тебя еще кто-то был? В смысле во время нашего брака?
— Нет.
— Но если ты расстался
