А я вскоре после его ухода вместе с Ягой на экспроприированном казенном ковре – изба все еще была нездорова – отправился в Веселовку. К амбару с последней незакрытой зоной и на встречу со своими друзьями. Как и следовало ожидать, волновался за пропавших не я один. Народу вокруг амбара собралась целая куча! Включая и Хлойку с подругами, заплаканные глаза которых все же не были гарантией того, что волчар минует крупный домашний скандал. Но переживут, не впервой! Только бы вернулись целы и невредимы! Я ждал их возле амбара, у самых дверей – внутрь меня не пустили, там работали только спецы с высшим магическим образованием. Я не лез им мешать, но зато прильнул к двери ухом, пытаясь разобрать, что происходит внутри, и шепотом информируя об этом всех остальных, кто сейчас тревожно застыл снаружи.
– Первый пошел! – хрипло выдал я долгожданную информацию. И чуть-чуть, как мне было разрешено, приоткрыл дверь, выпуская возвращенного пленника. Я ожидал увидеть одного из волков, но встретил на пороге Ламадяя. Грустного, как всегда, с влажными ресницами вокруг воспаленных глаз. И даже с неизменным запахом перегара.
– Ламадяй, с прибытием! – даже его появление так меня обрадовало, что я кинулся с ним обниматься.
– Ах, Трой, – вздохнул в ответ этот сохатый бомж. – Ну ладно другие, а я-то кому здесь нужен? А там, когда я был бессловесной тварью на четырех копытах, меня хотя бы поили регулярно и бесплатно: местных гуманоидов очень забавлял вид пьющего лося.
– Если тебя только это волнует, то я каждый вечер сам буду по чарке тебе выставлять, – заверил я. – Но здесь, дома, и никому не на забаву!
– И я! – заверил Аким. – Иди сюда, Ламадяй, к нам, не загораживай проход!
И в самом деле, вслед за сохатым возвращенцы пошли один за другим. Ребятишки, вызвавшие бурные и радостные слезы родителей. Взрослые, которых родня встречала почти так же горячо. Потом…
– Тарюшенька! – ахнул я, едва ее узнав, так она похудела.
– Тройкин! – всхлипывая, Тарюша кинулась ко мне и уткнулась в мое плечо. – Ты даже представить себе не можешь, что это за злобный мир, чего мы там все насмотрелись! Там даже жрут себе подобных! Меня хотели пустить на праздничный стол, послезавтра! А зарезать вообще хотели сегодня вечером, пока я еще больше не сбросила вес, – Тарюша разрыдалась в голос. Уступая место возле дверей Рару, я отвел ее в стороночку, где обнял, поглаживая по спинке и шепча ей успокаивающие слова. Значит, леший из Темного бора не врал, когда рассказывал Расифайе все эти ужасы?! Ну, тогда Яга еще мало поработала над чародеем, прежде чем отправить его восвояси! А уж что она там с ним сотворила, оставалось только гадать. Я при этом не присутствовал, но, зная полет ее фантазии, мог догадываться о результатах. Кроме того, она меня заверила, что теперь этот маг ни в одном мире не появится незамеченным и помощников себе больше не сможет найти даже за очень большие деньги.
– Тройкин, у тебя платочка нет? – тем временем спросила начавшая успокаиваться Тарюша.
– Тебе глазки вытереть? Сейчас, мое золотце, все найдем! – я вытащил из кармана салфетки, которые прихватил, будто чувствуя, что они пригодятся, хотя видел Тарюшу плачущей первый раз в жизни. – Вот! И забудь обо всем! Это был сон! Просто страшный сон, который больше не повторится!
– Да, лучше так про то и думать, – согласилась Тарюша все еще со слезами в голосе. Потом, обретая к жизни прежний интерес, спросила: – Тройкин, а что там за девушка на тебя так смотрит? Не наша, стоит с каким-то седым мужиком.
– Как именно? – Тарюша, положившая голову мне на плечо, могла видеть все, что творится у меня за спиной, так что была для меня весьма ценным информатором.
– Ну… не знаю. По-моему, ты ей не безразличен. А сейчас она тебя ко мне еще и ревнует… Ну точно, Тройкин! Я не я буду, если ошибусь!
– Ты – это всегда ты, моя радость, – я чуть отстранился от нее, чтобы взглянуть в ее прекрасные добрые глазки. А еще очень проницательные, потому что она сразу все поняла:
– Так это что, тебя можно поздравить? Неужели ты решил покончить с холостой жизнью? А я тут тебя компрометирую у нее на глазах… Тройкин, ну ты бы хоть сказал!
– Не о чем тут говорить. Ты была и всегда останешься моим лучшим другом, к которому даже невеста не должна ревновать.
– Одной из пяти, – Тарюшенька наконец-то мне улыбнулась. А в следующий миг я понял, о ком она: на меня со спины набросилась свора волков, пользуясь тем, что их зубастые половины еще не успели пробраться сюда сквозь густую толпу.
– Сволочи вы! – выдал я, от всей души отвечая на их горячие дружеские объятия. – Я из-за вас столько тут пережил, что поубивал бы на месте, если бы только мне без вас не было так паршиво. Весло им мое в нюх не убралось! Вот и нечего меня с ним было бросать, надо было всем вместе идти пешком!
– Да ладно тебе, Трой, мы за это уже поплатились, – смущенно буркнул мне Даф.
– И то ли вас еще ждет, – хмыкнул я, глядя на приближающихся волчиц. Вытащил из кармана и сунул Дафу его браслет. – Вот, забери! Мечты тебе в помощь!
– О! Спасибо! – обрадовался Даф. Потом, прежде чем кинулся обниматься со своей Хлойкой, выдал мне: – Трой, послушай моего совета: никогда не женись!
Хороший совет, ничего не скажешь! И дан мне знающим человеком, которого что при встрече, что дома потом продолжали то обнимать, то колотить; то целовать, то крыть самой отборной бранью. Но я, проводив Дафа с друзьями домой и глядя потом на окна его терема, за которыми продолжали бушевать горячие страсти, понимал, что у любого доброго совета есть свой срок, по истечении которого ты просто перестаешь его слышать. Так и со мной сейчас было. Друзья разошлись по домам, у Тарюши была полна гостиная подруг, выслушивавших ее с замиранием сердца. Бабуся в избе собралась наводить порядок. А я неприкаянно бродил по опустевшим и темнеющим улицам, одержимый одной только мыслью: увидеться с Аланаей. Но где мне ее было искать? Ведь я до сих пор так и не узнал, по какому адресу она живет. В кабак, что ли, пойти, где сегодня чествуют Ламадяя? Да нажраться там, чтобы забыть обо всем? Но ведь не тянуло!
– Трой! – от этого
