- Пусть эта тварь держится подальше от меня! Я не дам комнату, такому как он!
- Но поймите… - пыталась сказать Софи.
- И слушать ничего не хочу! Все!
Трубку повесили.
Да. Чего-то такого и стоило ожидать.
- Не волнуйтесь, у нас несколько общежитий тут.
- Спасибо вам, - вздохнул я. – Извините, что доставляю проблемы.
- Ничего страшного.
Да, я опять доставляю людям хлопоты. Надеюсь, у нее не будет неприятностей из-за того, что она пытается найти мне жилье и помогает такому как я. Не хотелось бы.
Мне пока сказали посидеть и подождать ответа.
Думаю, с поиском работы будет что-то такое же. Никто просто не захочет брать к себе «Запятнанного», как называют подобных мне деятели местной религии… и кажется даже не одной. Как-то не успел я познакомиться с местными верованиями, кроме этого «замечательного» прозвища, мимоходом упомянутого доктором, ничего о них и не знаю. Запятнанный, гибрид, проклятый, химера, много какие слова еще придумывать для нас.
Будет очень тяжело.
И пока Софи разговаривала по телефону, я читал всякую информацию, что мне закачали в браслет.
Так прошел час моего ожидания, за ним второй, а Софи все пыталась помочь мне.
Устав просто сидеть и втыкать в браслет, в котором пусть появилась просто куча сведений, но не было никакого желания во все это погружаться, я стал расхаживать по залу и просто пытаться как-то занять себя. Местные работники провожали меня недобрым взглядом, но я старался не обращать на них внимание.
Так вот я дошел до доски почета, где были все знаковые жители города. Наверху виднелись какие-то представители «потомственных скитальцев», что бы это ни было, какие-то врачи, даже тот доктор похожий на лягушку был, а также всякие другие личности. Делать было нечего, и я просто пялился на них пока…
- М? – привлекло мое внимание одно лицо. На фотографии был изображен мужчина где-то тридцати лет с каштановыми длинными волосами и небольшой аккуратной бородой с усами. А под его фотографией было написано – Якоб Уиллоу. – Папа?
Глава 12. Не один.
- Нет, извините, я не хочу в это ввязываться, - прозвучал голос из телефона. – Это слишком опасно для меня, моей семьи и моих постояльцев. Я не хочу рисковать жизнями, за которые мне потом отвечать.
- Но поймите… - пыталась сказать Софи, но трубку бросили.
Снова.
Никто не хочет принимать к себе Запятнанного. Многие боятся и просто не желают рисковать и их можно в целом понять. Даже если отбросить потенциальную опасность, то есть и другая проблема. Почти все гибриды, кто не связан с Инквизицией или потомственными скитальцами, обычно преступники.
Легально стать гибридом практически невозможно. Легально подобные операции проводят только в Холлоунесте, с кучей бюрократических препон и огромным ценником… Но вот нелегально – практически везде. Путь Скитальца никогда не был легок и многие готовы заплатить, чтобы получить орудие, что сделает его проще. Что же до риска… Любой Скиталец привык к риску для себя, а определенная их категория привыкла не обращать внимания и на риск для окружающих. Та самая категория, что с охотой идет на сделки с криминалом или и вовсе становится его частью, так что подобные операции приносят буквально двойную выгоду – и денежки и усиление работника. Неудивительно, что эта зараза прорастает вновь и вновь, как бы стража не пыталась ее выполоть.
Поэтому репутация у гибридов даже без учета Черной Ярости не лучшая. И если опытные Скитальцы достаточно сильны, чтобы к ним боялись подходить, ведь они уже превосходят по физическим параметрам обычных людей, а вот таким вот, новеньким, всегда будет тяжко.
Софи было жалко этого паренька, который только оказался в новом для себя мире и уже попал в большие неприятности. Она читала в газете, да и по радио сообщалось об удачной операции и пусть там ничего о химерах не говорили, но не сложно было догадаться, что несколько человек стали такими. Там ведь долгое время ставили эксперименты на людях, а потому…
Потому она и хотела помочь этому парню с грустным взглядом.
Он ничего плохого никому не сделал, но уже стал для всех прокаженным, вот и хотелось ей как-то облегчить ношу, чтобы он не сбился с пути и не пошел по кривой дорожке, но получалось пока слабо. Общежития не хотели связываться с подобным человеком и все как один отказывались под разными предлогами. Единственный шанс для него попытаться снять жилье, но тут ему придется уже лично ходить по адресам. Телефоны вещь дорогая и дома такую штуку не поставить, а межгородские вообще только в Центре есть, в мэрии и может у каких-то состоятельных людей.
Так что…
- Простите! – к ней подошел этот парень, Максвелл, как его звали. – Скажите, а кто этот человек – Якоб Уиллоу? Мне это очень нужно знать.
- Эм-м-м… господин Уиллоу известный путешественник, исследователь и первооткрыватель, - ответила она. – Он написал немало книг и вот уже больше двадцати лет вносит огромный вклад в науку и изучение нашего мира.
Да, она еще в школе по его учебникам училась. Лично с ним она никогда не виделась, хоть и в одном городе живет, но наслышана об этом выдающемся человеке.
- А можете сказать, где он живет? – неожиданно попросил он.
- Это вообще-то конфиденциальная информация и…
- Прошу вас, - сказал парень. – Это важно! Умоляю вас!
Софи несколько растерялась от такого напора и не знала, что именно ей делать.
С одной стороны нельзя вот так взять и выдать адрес одного из важнейших людей города, но с другой это не такая уж и тайна, в архивах подобная информация в открытом доступе лежит, пусть не все об этом знают. Однако то с какой интонацией попросили ее это сделать ей…
- Пожалуйста, мне очень нужно с ним встретиться, - продолжил Максвелл. – Это очень важно.
- Ну-у-у-у… ладно… - все же сдалась она. – Хорошо.
Она не знала, зачем ему это, но просто не могла ему отказать. Ей и так не получалось ничем ему помочь, так хоть что-то сделает.
Софи написала ему адрес и сказала, как добраться до этого места, после чего парень поблагодарил ее и убежал.
- Удачи…
***
Это он! Это он! Это он!
Поначалу я не мог поверить, но чем дольше смотрел тем больше убеждался.
- Папа здесь! В этом мире! Он тут!
И если он здесь, то и мама может тоже! И тогда… тогда… тогда…
- А что тогда…? – спросил я себя.
По словам Софи они тут же больше двадцати лет. Как они теперь? Помнят
