Но понимать все это умом и сдерживать личные порывы – совсем не то же самое, что принимать местные порядки как должное. И мне отчаянно хотелось пожаловаться Гаранину, возмутиться и встретить хоть немного понимания, отвлечься от этих диких инопланетных нравов.
Боюсь, если нас отсюда не заберут, я могу и руки на себя наложить со временем… Не то чтобы вот прямо собираюсь, но, если честно, эта перспектива кажется приятнее жизни среди таких братьев по разуму.
Покинув комнату, я окончательно убедилась, что первое впечатление было верным. Люди действительно жили в городе, построенном куйками. И от этого меня снова передернуло. Тут уже не паразитизм, а какой-то извращенный симбиоз…
В коридорах оказалось людно, звучали голоса. Кто-то куда-то спешил. В большом количестве попадались босоногие дети, хотя отцов их я по-прежнему не встречала. На меня местные жительницы поглядывали с интересом, перешептывались, даже показывали пальцем, но не подходили.
Я тоже не спешила заговаривать с ними, даже понимая, что не найду Гаранина, просто так болтаясь по городу и не задавая вопросов. Но после недавнего разговора еще потряхивало, и я сомневалась, что способна спокойно контактировать с аборигенами.
Так я проблуждала около часа и в итоге выбрела, кажется, в техническую часть города. Здесь пахло резко, неприятно, чем-то вроде ацетона, и во мне опять проклюнулось любопытство, вытеснив неприятный осадок, оставшийся от недавнего разговора. Всерьез захотелось оглядеться повнимательней, но углубиться в этот район не удалось. Первый же встречный мужчина спросил меня с искренним удивлением:
– Может быть, вам помочь? Вы заблудились, прекрасная?
– Помогите, – кивнула, проглотив странное обращение. – Недавно тут появился мужчина со звезд, вы знаете?
– Да, конечно, все знают!
– А может, вы знаете, где его поселили? – обрадовалась я.
Незнакомец согласился проводить меня к Гаранину не сразу. Явно сомневался, несколько раз спросил, уверена ли я и не отвести ли меня в семейную часть города: не принято у них, чтобы одинокая женщина являлась в мужское жилище. Но я проявила настойчивость, и спорить мужчина перестал. Не запрещено? Нет. Значит, вперед!
Шли мы достаточно долго. Мужчина пытался заговорить, поглядывал с интересом, но это не раздражало: им явно в большей степени двигало любопытство, а не куйкское желание спариться с первой попавшейся самкой. Но разговоров с местными с меня на сегодня было достаточно.
В конце пути провожатому самому пришлось расспрашивать окружающих, потому что точного места жительства полковника он не знал. Это заняло достаточно продолжительное время, но, к счастью, до цели мы все же добрались. У нужной двери абориген попытался еще раз воззвать к моему благоразумию, однако выслушал искренние благодарности и был выброшен из головы. И оставлен снаружи.
Глава 11
Депортация
Гаранинская комната оказалась не запертой и почти пустой. Обставлена она была куда скромнее выделенной мне: постель, стол с парой табуретов, голые полки, никаких ковриков и занавесок. Я в сомнении остановилась у входа, прикрыв за собой дверь. А вдруг это вообще чужая комната? Начбезовской брони нигде не видно, как без нее определить?
Впрочем, подтверждение все же нашлось: в душевой сох мой халат, который, кажется, безуспешно пытались отстирать подручными средствами. От этого стало немного тревожно, очень неловко, но еще больше – приятно. Маленькое и очень трогательное проявление заботы. И еще одно косвенное подтверждение того, что наши с Гараниным личные отношения нуждаются в серьезном, всестороннем обсуждении.
Немного постояв в растерянности посреди комнаты, я плюнула на все, вытянулась на кровати и довольно быстро уснула: кажется, организм еще не до конца справился с тревогами последних дней и был не прочь отдохнуть.
От скрипа открывающейся двери я дернулась, проснулась и напряженно уставилась на визитера. Но почти сразу расслабилась: вернулся полковник.
– Привет, как ты? – кажется, моему появлению мужчина обрадовался.
– Привет. Тебя вот жду, – неловко пожала плечами. Сейчас возмущение, с которым я шла к Гаранину, заметно поостыло, и жаловаться совсем не хотелось. – Захар, а можно я тут, с тобой?..
– Что-то случилось? – нахмурился начбез, деловито разоблачаясь.
– Нет, ничего определенного. Просто я познакомилась с местными дамами, – поморщилась в ответ. – И не могу отделаться от мысли, что здешние люди похуже куйков.
– Почему? – искренне удивился он.
Пришлось рассказывать. Сейчас и с таким собеседником я уже могла быть более-менее непредвзятой и старалась сообщать только факты, не окрашивая их эмоционально. Получалось, правда, плохо.
– Мне больше повезло, мужики тут нормальные. Сегодня вон с их подрывниками познакомился, очень толковые ребята, – хмыкнул Гаранин. – Броней моей интересовались. Деловые такие. И грамотные, про фонарики на небе не говорили.
– Это утешает, хотя и непонятно, как здешние женщины умудряются столь тщательно избегать образования, – я вздохнула немного свободнее. Несколько секунд помолчала, наблюдая за движениями мужчины. – Так остаться – можно?
– Конечно, – пожал он плечами.
– И если спросят… Давай всем говорить, что мы… ну, вместе? Если тебе не сложно, конечно. А то я боюсь, как бы они не начали меня пристраивать.
– Не должны. – Оставшись в одном комбинезоне, полковник подошел, сел на край постели, задумчиво посмотрел на меня: – У тебя вид испуганный. Точно ничего не случилось? Они что, пытались?..
– Нет, ничего такого. – Я встряхнулась, потерла лицо, пытаясь прогнать остатки сна и взять себя в руки.
– Что-то ты совсем расклеилась, – хмуро заметил мужчина. – Точно все нормально? Не заболеваешь?
– Не волнуйся, – глубоко вздохнула я. – Просто надоели мне все эти аборигены с их убогими представлениями о мире.
– Не слишком ли они тебя задевают? – озадаченно хмыкнул Гаранин. – Ну живут и живут, тебе-то что? Потерпеть пару месяцев можно.
– Понимаю, – кивнула устало. – Умом. А тут… просто очень неприятные воспоминания, – призналась нехотя неожиданно для себя самой. – Я с Тарты.
– И что? Извини, не слышал, – озадаченно качнул головой Гаранин.
– Неудивительно. – Я поморщилась. – Аграрная колония с очень мягким климатом и инертным населением, там никогда ничего не случается.
– И что, там всех принудительно выдают замуж в двадцать лет? – не понял начбез.
– Нет, это… Сложно объяснить. Короче, Тарта – сонный и достаточно ортодоксальный мир, там живут потомки староверов. До сих пор почти в каменном веке, даром что техническими средствами пользуются за милую душу. Но при этом истово верующие, и космос для них – от лукавого.
– Серьезно? – Гаранин изумленно вскинул брови. – Я, конечно, знал, что такие люди в Союзе существуют, но чтобы целая планета! Да и ты что-то не похожа на… – Он неопределенно повел рукой в воздухе.
– Потому что я туда не вписалась и давно уже считаю себя землянкой, я на Земле большую часть жизни провела. – Понять, что Захар имел в виду, было нетрудно. – Повезло, что на Тарте до меня никому не было особого дела: восьмой ребенок, да еще мелкая такая, слабая, бесполезная.
До сих пор собственное детство и семью я ни с кем не обсуждала и старалась лишний раз не вспоминать. Забыть как страшный сон, сделать вид, что первых семнадцати лет моей жизни не было, что началась она сразу с учебы в институте. Даже не думала, что все это
