– Возможно, – Монтейн приложил ткань к ране, немного погодя поднял салфетку и заглянул под нее. – Но ты прав. Никогда не видел, чтобы кровь так быстро унималась.
– Да ты многого еще не видел, – сказал Кали. – И, боюсь, уже не увидишь.
– Сейчас в нос дам, – вяло пообещал Монтейн.
– Завтра еще успеешь, – успокоил его Кали. – Или ты предпочтешь с Гиеди завтра драться, чтобы уж все до упора выяснить?
– Не предпочту. Если по делу, так нам вообще нельзя встречаться с оружием в руках, – хмуро сказал Монтейн. – Он, оказывается, женат на моей сестре.
– Джесса Гиеди твоя сестра? – быстро спросил Кали. – Надо же! Я пару раз танцевал с ней на балах. Мама ее в пример ставила: вот, мол, на ком надо жениться – красивая, умная, воспитанная.
– Это я тебе еще не рассказывал в деталях, как нас с Джессой воспитывали… – усмехнулся Монтейн.
– Ты считаешь, что твоя сестра хуже воспитана, чем ты?
– Я считаю, что я невоспитанный, – сказал Монтейн. – Но с девушек ведь больше спрос в таком деле.
– Гиеди нашел Джессе хорошую компаньонку, – заметил Кали.
– Драконшу какую-нибудь… – Мысли Монтейна повернули в другую сторону. – С твоей женитьбой тоже неладно получилось. Родители как к невестке отнеслись?
– Да с родителями все в порядке, им-то что. Вот Сона… Даже хорошо, что дуэль объявили так быстро. Мигом овдовеет – и снова свободна.
– Снова ты себя хоронишь, меланхолик ты этакий. Вот я – по умолчанию на стороне проигравших, а ты что?
– По умолчанию… – Кали призадумался. – Выиграю ли я, когда выиграет моя команда? Проиграешь ли ты, когда проиграет твоя команда? В том-то и дело, что в Кодексе Арафской дуэли так много правил, что все их постичь невозможно. Я два года ломал над ними голову, всё пытался как-то систематизировать известные факты. Тенедос мог бы помочь, но послал меня подальше – ему Арафская дуэль помеха, и только. Гиеди – не аналитик, а человек действия: организовал экскурсии в Арафу, чтобы та выбирала из посетителей; еще как-то изощрялся, чтобы побольше народу замок посетило. Кстати, один из вашей команды именно так и нашелся. А потом Алиот к этой идее охладел, семейная жизнь засосала. Мергус… тот просто выбросил все из головы и живет как живется. Сертан… вот про Сертана не знаю, что сказать: мне его широта души всегда казалась подозрительной, не могу я к нему без предубеждения относиться. Что там он о дуэли думает – для меня потемки.
Монтейн слушал, как Кали что-то бормочет – большей частью не для слушателя, а для себя, – и разглядывал свежую рану у себя на запястье.
– А почему это плохо, что я имею пять рекомендаций?
– Рекомендации-то тут ни при чем, – ответил Кали. – А вот то, что ты знаешь всех нас, – плохо. В смысле, плохо, что знаком. И вообще… – он задумался, – …и вообще.
– Перестань путать меня с мебелью, – сказал Монтейн.
– Я уже устал бояться, – признался вдруг Кали. – Я ведь и на дуэли-то ни разу не был, да и вояка из меня…
– Не надо бы говорить это вероятному противнику, – сказал Монтейн.
– Ах-ах, а то ты в первый раз мои стенания слышишь! – отмахнулся Кали.
Он посмотрел на Монтейна.
– Ты что, не понимаешь? Кто о ком больше знает – ты о Мергусе или Мергус о тебе? Сертан о тебе или ты о Сертане? И так далее… Рекомендации-то мы тебе дали, но вот знаем ли мы тебя так, как надо знать противника?
Монтейн склонил голову к плечу и посмотрел на проблему с этой стороны. А ведь и правда. Кто он для Сертана, Мергуса и прочих? Мальчишка, щенок, недоросль деревенский. Чуть больше, чем никто. Можно пожалеть недотепу и помочь, сразу выбросив из головы. А вот Монтейн всегда был настороже. В доброту человеческую не верил, к каждому присматривался как к врагу. Мало ли что им от деревенского увальня надо… Всегда следует быть готовым дать отпор. А уж что касается Гиеди… тут стоит вспомнить, о чем Монтейн размышлял, когда наблюдал за Гиеди и Джессой в Столице. Иной ведь раз и о том думал, откуда выстрелить будет удобнее, чтобы прикончить Гиеди прямо в его собственной гостиной.
Интересно, как Кали это понял? Хотя Кали вообще многое понимал в Монтейне – как и Монтейн в Кали.
Может, они все же друзья?
Как некстати-то!
Он вздохнул, размышляя о том, как же у него все-таки получилось обзавестись пятью рекомендациями. После сегодняшних визитов многое стало ясным, но кое-что еще оставалось окутано туманом неизвестности. Хотя смутные подозрения у него уже зародились.
– А вот лучше скажи-ка ты мне: эта тягомотина с Арафской дуэлью когда началась? – спросил он. – Говоришь, два года назад?
– Да, – ответил Кали, – почти два года назад. Через месяц будет ровно два. Жеребьевка в ОТК.
– Ага, – сказал Монтейн и тоже замолчал. Так красноречиво замолчал, что Кали помимо воли сперва скосил на него взгляд, а потом и просто уставился во все глаза.
– Ну? – наконец нетерпеливо дернул он Монтейна за рукав.
– Не нукай, не запряг. – Монтейн вынырнул из своих раздумий и сообщил: – А нет никакой очаровательной флуктуации. Арафа подстроила. Сначала я что-то вдруг заинтересовался математикой. Ты сам подумай: ну зачем деревенскому увальню математика?
– Действительно, – пробормотал Кали. – Зачем?
– Потом… потом в мою сестру влюбился Гиеди. Ни с того ни с сего. До такой степени, что решил жениться.
– Бывает, вообще-то, – осторожно заметил Кали.
– Ага, бывает. Часто бывает, чтоб девчонку без происхождения, денег и благородного воспитания такие гордецы, как Гиеди, в жены брали?
– Да вот двух дней не прошло, как со мной то же самое случилось, – пробормотал Кали.
– Ага-ага. Спрашивается, кого у Вулкана в себя приводили после так называемой женитьбы? Не-е-е, если б не заклятье, ты на Соне не женился бы, как бы она тебе ни нравилась. Да?
– Да, – сказал Кали.
– То есть можем заключить, что Джесса тоже получила от Арафы солидную долю очарования. Только это осталось незамеченным, потому что девушкам рекомендации в ОТК не положены.
– Да нет, – вяло возразил Кали. – Женщины могут быть офицерами ОТК. По сути, ОТК – это единственная возможность для женщины стать офицером, – добавил он рассудительно. – Поговаривают о наборе женщин в полицию, но я что-то сомневаюсь. У полиции и так невысокий авторитет.
– Но в жеребьевке для Арафской дуэли женщины не участвуют?
– Конечно, не участвуют. Есть опасение, что если в Команду Империи попадет хоть одна женщина, то Команда Арафы будет из женщин целиком. И как тогда, спрашивается, с ними драться?
Монтейн вообразил такую дуэль. Бой действительно получился бы неравным.
– Ладно, – сказал Кали. – Допустим, Гиеди влюбился в твою сестру, потому что она тоже – флуктуация.
– Потом какая-то тетка донесла нашему отцу, что Джесса бегает на свидания к барчуку… то есть Алиоту Гиеди, и отец под горячую руку чуть не поубивал нас с сестрой. Потом я направился в Столицу и свалился
