Гермиона смахнула открытки в сумочку и приступила, наконец, к работе.
Склонившись над пергаментом, она настолько увлеклась докладом на тему непотребного обращения с домовыми эльфами, что не услышала тихого стука в дверь, а потом и острожных шагов по паркету. Она взяла толстенную книгу с перечнем законов, чтобы свериться, и упорно не чувствовала на себе пристального взгляда. Обмакнула перо в чернильницу, добавила одно предложение и внимательно перечитала отчет.
— Кхм… кхм…
— Ой! — Гермиона вздрогнула и едва не опрокинула на пергамент чернильницу. — Ты что, совсем больной? Сколько ты уже стоишь здесь?
— Ты с таким важным видом что-то писала… Я не смог удержаться. Ну что?
— Каждый год ты ждешь от меня одной и той же фразы.
— Дай же мне насладиться моментом. Целых шесть месяцев ты будешь старше меня. Более морщинистая, более сварливая, более…
— Более опытная, более мудрая, более умная… О нет, это останется правдой, даже если я была бы младше тебя.
Рон нагло уселся на стол и уставился на девушку, словно ожидал, что та вернется к своему докладу. Какой же он все-таки невыносимый. Делает это специально.
— Чего ты ждешь, Рональд?
— Ничего. А что, ты чего-то ждешь ?
— Да. Что ты покинешь мой кабинет.
— Врёшь.
— А вот и нет.
— Что ж, ладно. Я уйду. До скорого, Гермиона.
Он сделал несколько шагов к двери и на полпути обернулся — лучшая подруга смотрела ему вслед с разочарованным видом. Он знал, что она знает, что он делает это нарочно, и это досаждало ей больше всего. Он быстро вернулся к ней, крепко обнял и поцеловал в щеку.
— С днем рождения, старушка!
— Болван.
Рон улыбнулся и взъерошил ей волосы, принявшись одновременно щекотать. Не переставая вырываться, Гермиона громко смеялась.
За последние несколько лет их отношения сильно изменились. Рон повзрослел, и все чувства, которые они испытывали друг к другу в Хогвартсе, давно испарились. Благодаря этому они стали ближе, и теперь Гермиона могла довериться ему так же, как в свое время Гарри. Она могла обнимать его, быть ласковой, целовать, не опасаясь, что какой-то из ее жестов будет неправильно понят. Она могла даже разговаривать с ним часами. Рон всегда был ее лучшим другом, но с тех пор как все они стали взрослыми это слово приобрело новое значение.
Хотя и без ссор не обходилось — все-таки пять лет разницы в ментальном развитии давали о себе знать.
Как, например, сейчас, когда Рон пытался засунуть ей в нос перо.
— Рональд Уизли, отпусти меня. Сегодня мой день рождения, значит, ты должен слушаться.
— Я не слушаю всяких старушек… Это дело принципа.
— Ненавижу тебя! И я не старая. Мне всего двадцать пять!
— А мне двадцать четыре.
— Посмотрим, как ты заговоришь в марте. Попрошу Гарри как следует испортить тебе жизнь. Не говорю уже о Джинни.
— Это был подлый прием, — нарочито обиженно протянул Рон. — Ладно, пойду к себе в кабинет.
— Давно пора. Иди вкалывай, лодырь, — усмехнулась она ему вслед.
</p>
* * *
<p>
Утро прошло в спокойной обстановке. Ненадолго забежала Лаванда, быстро поздравила с праздником и убежала по делам. Так что времени, чтобы закончить доклад, было предостаточно. Перед перерывом на обед Гермиона сделала небольшой круг и положила на стол начальника готовый отчет о состоянии дел с эльфами. После чего спустилась на первый этаж, где располагалось небольшое кафе для сотрудников Министерства.
Она вошла в шумное помещение и пролавировала между столиками к дальнему углу, где уже ждали Гарри, Рон и Блейз. Те заприметили ее еще издалека и начали хитро улыбаться. Гермиона заранее приготовилась к худшему. Стоило ей подойти поближе, как мальчишки вскочили с мест и радостно заорали:
— С днем рождения тебя,
С днем рождения тебя,
С днем рождения, дорогая Гермиона,
С днем рождения тебя!
Пока они от души завывали, отбивая ногами ритм, в зале стояла полная тишина. Как только последние слова были допеты, все присутствующие оглушительно зааплодировали. А красная от смущения Гермиона готова была провалиться сквозь землю, лишь бы убраться отсюда подальше.
Она окинула мерзавцев злым взглядом, пообещав отомстить, и поскорее опустилась на стул, попытавшись спрятаться от любопытных посетителей кафе за стаканом с водой.
— Ненавижу! Мерзавцы мелкие! Прибью вас прямо на месте.
— Это Поттер придумал, — тут же сдал своего товарища по несчастью Блейз.
— Доносчик!
— Мерлин, какой же позор… — закрыв лицо ладонями, едва слышно шептала Гермиона.
— Ничего подобного! Никакой это не позор! Да на тебя уже вообще никто не смотрит. И вообще, неужели это не круто, когда все сотрудники Министерство поют для тебя?
— Я еще отомщу вам…
— Кстати, сегодня есть пицца. Ну, не милашки ли, а? Обычно ее никогда нет, а тут… Уверен, повара приготовили ее специально для тебя, — произнес Гарри.
— Сначала я хотел устроить тебе стриптиз прямо здесь, в этом кафе, — добавил Блейз. — Вот тогда бы ты точно сгорела со стыда… А три четверти присутствующих хотели бы убить тебя.
— Почему три четверти? — полюбопытствовал Рон.
— Половина женщин и четверть геев.
— О…
— Все-то тебе нужно объяснять, Уизли.
Они начали препираться друг с другом, Гермиона с Гарри обменялись понимающими взглядами. Стоило этим двоим оказаться за одним столом, как без ругательств и оскорблений было не обойтись. Эти идиоты могли подраться из-за сущей ерунды. Конечно, в чем-то Рон и повзрослел, но в других вещах он оставался таким же ребенком, каким бы в годы учебы в Хогвартса, когда и дня не проходило, чтобы он не сцепился с кем-нибудь из слизеринцев.
Гарри, тем временем, обогнул стол и сжал Гермиону в объятиях.
— Что насчет подарка? Хочешь получить его сегодня или подождешь до субботы?
— Как хочешь.
— Тогда до субботы. Помучайся пока от любопытства.
Гермиона не нашлась что ответить на такую наглость.
— Ты не сильно злишься на нас? Ну, за песню?
— Нет, но я обязательно отомщу.
Гарри кивнул, мысленно пообещав себе не приходить на работу в день рождения и вернулся на место, заметив краем глаза, как в кафе вошла эффектная женщина. Высокая и стройная, одетая в укороченную черную мантию, она подошла к их столику твердым и уверенным шагом. Казалось, она не обращает внимания на любопытные взгляды окружающих, однако это была лишь видимость.
Один особо настойчивый молодой человек разглядывал ее таким откровенно раздевающим взглядом, что терпение девушки лопнуло. Она резко остановилась, обернулась и прожгла его раздраженным взглядом:
— Эй, ты! Помочь? Может, мне тебе лупу дать, чтобы ты
