— Итак, мы, — продолжил адмирал. — Мы прикомандированы к миссии как представители ВКС. У графа в составе миссии уже есть несколько военных. Это официальный военный атташат, — атташе генерал-лейтенант Акст, его заместитель капитан первого ранга Крист и их люди, — а также представители военной разведки и контрразведки. Мы другое. Официально мы представители Адмиралтейства. Неофициально — и статс-секретарь об этом осведомлен — я наделен равными ему полномочиями, но мы особая миссия флота. Не Адмиралтейства, а именно ВКС. Цели у нас примерно те же, что и у миссии графа Клингера, но мы нацелены на военных с Фронтира, Трилистника и Холода. Наша задача — искать точки соприкосновения и области, в которых возможно взаимопонимание. Официальную сторону нашей миссии представляем мы с лейтенантом Минцем. Лейтенант уже знаком кое с кем с Холода, и есть надежда, что эта ниточка нас куда-нибудь приведет. Но действовать он будет максимально открыто. Нам скрывать нечего. Мы военные, и Эрик Минц — герой битвы у Фронтира — нам для этого подходит более, чем кто-нибудь другой. Но я надеюсь, капитан, — взглянул он на Маркс, — что вы нашего лейтенанта натаскаете в кое-каких специальных вопросах?
— Так точно, господин адмирал, — кивнула кавторанг. — Эрик, вы как, драться и стрелять умеете?
— Дерусь хорошо, — ответил Эрик, надеясь, что не врет. — Но не стильно. Я, знаете ли, на улице рос…
— Знаю, — улыбнулась женщина. — А что с оружием?
— Нам разрешат ходить с оружием? — удивился Эрик.
— На Фронтире — непременно, а дальше — по обстоятельствам. Так как у вас с оружием?
— Средне, — обдумав вопрос, ответил Эрик. — Результаты не выдающиеся, но на близкой дистанции не промахнусь.
— Хорошо, — подытожила краткий обмен мнениями кавторанг. — Мы это с вами, Эрик, еще обсудим. И кое-какой спецтехникой снабдим. Не помешает. У вас, лейтенант, к слову, имеются полномочия от разведки флота, я вам это потом тоже объясню.
— Ну, вот и славно, — завершил дискуссию адмирал. — Значит, мы с Эриком на виду, а вы, Верн, и вы, Маркс, занимаетесь нелегальной разведкой. Приборы и люди у вас свои, помещения на крейсере нам выделят, вот и все, собственно…
— Ах да, — добавил, допив и новую порцию коньяка, — совсем забыл. Властью, данной мне… Далее по тексту… Объявляю вас мужем и женой! Шутка, — усмехнулся, показав зубы. — Объявляю вам, господин капитан-лейтенант, и вам, господин лейтенант, что вы повышены в звании до капитана третьего ранга и капитан-лейтенанта, соответственно. Поздравляю вас, господа, и предлагаю за это выпить!
С этими словами он достал откуда-то из-за спины и передал Верну и Эрику кожаные папки. На папке Эрика было выдавлено золотом «капитан-лейтенант Эрик Минц», а внутри лежал патент за подписью первого лорда Адмиралтейства и погоны с соответствующим количеством звездочек.
«Ничего себе карьерный рост! — Эрик был попросту обескуражен. — За два с половиной года от курсанта-москитника до капитан-лейтенанта ВКС!»
— Это настоящее? — спросил он голосом, предательски сорвавшимся на фальцет.
— За кого вы меня принимаете, капитан? — поднял бровь адмирал. — Да не робей, Минц! Все взаправду!
3. Четырнадцатое декабря 2533 года, Метрополис, планета Эно
Остаток ночи Эрик провел в отеле ВКС на Гренадерской улице, а с утра отправился в свою альма-матер[35] — в ВАКУ[36] ВКС и засел в библиотеке. Два неотложных вопроса он решил — послал Вере длинное письмо с фотографией себя любимого в форме с погонами капитан-лейтенанта и договорился в отеле, что останется у них до отлета на Фронтир, — а других дел у него в Метрополисе не было. Во всяком случае, сейчас, имея в виду утреннее время, — вечером какие-то планы наверняка сформируются, — он мог полностью посвятить свое время работе над «домашним заданием». В принципе, его интересовало множество самых разных вопросов, но начал он с роли Фронтира, как посредника в торговле с Неассоциированными Мирами Открытого Космоса.
Звезда Уилберга находится на самом краю своего созвездия и практически на краю своего галактического рукава[37]. В этом смысле она в буквальном смысле находится на краю пустоты. К Фронтиру можно добраться многими путями и со многих направлений, но одно направление ведет в никуда. Там лежит Пространство — Великая Пустота, пересечь которую, чтобы добраться до «противоположного берега» — ближайшего звездного скопления по ту сторону Пространства, при современном уровне техники практически невозможно. Астронавигаторам попросту не рассчитать необходимый для этого прыжок. Не говоря уже о том, что кораблям может не хватить мощности, чтобы прыгнуть так далеко. Конечно, теоретически можно прыгать и в пустоту. Но тогда следующий прыжок осуществить будет еще труднее. Навигатор в этом случае должен будет оперировать весьма приблизительными координатами как точки входа, так и точки выхода, привязывая и то, и другое к ближайшим видимым ориентирам. В общем, ни один человек в здравом уме и твердой памяти на такое не пойдет. Однако во все времена существовали безумцы и фанатики, способные попробовать совершить невозможное. В большинстве случаев эти попытки заканчиваются плачевно, если не сказать трагически, но иногда удача оказывается именно на стороне дураков, которые не знают, что творят, и безумцев, которые верят, что знают, что делают.
По непроверенным данным — а как их, спрашивается, проверить, если спросить не у кого, — лет триста назад один такой герой нашел-таки тропинку через Пустоту, добравшись до шарового звездного скопления, где звезд — а значит, и пригодных для колонизации планет — гораздо больше, чем в освоенной части галактики, а расстояния между ними во много раз меньше. Альфред Киш по прозвищу Харон, а также его потомки, в течение двухсот лет работали своеобразными лоцманами, которые за деньги, а иногда и из идейных соображений перевозили на ту сторону Пространства упертых беглецов от цивилизации, то есть всех тех, кто не желал встраиваться в возникавшие в космосе государственные образования. Судя по всему, они продолжали заниматься этим и в Долгую Ночь, когда из-за Отката были прерваны все межзвездные контакты. К слову сказать, среди прочего это означало, что кое-кто из тех, кто перебрался на ту сторону еще до Великой войны, не утратил старых технологий и продолжал строить гиперпространственные двигатели в течение всей Долгой Ночи. Так, собственно, и возникли Неассоциированные Миры Открытого Космоса. Там имелись кое-какие политические
