Осторожно ощупав шею и спину и, убедившись, что повреждений позвоночника нет, я перевернул ее… и ужаснулся. Здоровенный осколок камня срезал изрядный кусок кожи с частью волос в пугающей близости от виска, и сейчас торчал в голове. Можно ли его вынуть, хотя бы, чтоб перевязать? Или лучше не трогать?
— Как она, Рет? — напомнила о себе Джин.
— Жива. Но с такой травмой… Ее нужно немедленно в больницу и, скорее всего, понадобиться операция.
И тут, неожиданно, подал голос телефон Евы. Как ни странно, трубка уцелела. Я взглянул на экран — номер не определялся.
— Она в очень плохом состоянии, — сказал я в трубку раньше, чем мне ответили, — быстро теряет кровь, немедленно нужен врач, носилки, лед и я не знаю что еще…
— Она — это кто? — довольно холодно уточнила Леди, — кстати, рада слышать твой голос.
— Я не знаю ее имени! Такая молодая девушка, блондинка. С косичками.
— Ее ник — Колибри. Что с ней?
— Голова. Камень. Крови много… И осколок — он прямо там торчит!
— Поняла. Не паникуй. Пульс есть?
— Да, и довольно ровный…
— Хорошо. Ничего не трогай. У тебя есть пиджак — укрой ее, чтобы не теряла лишнее тепло. Вы оба можете ходить?
Я вопросительно взглянул на Джин. Она кивнула.
— Да. Можем. Наверное…
— Спускайтесь вниз. В подвал. Там в полу люк. Не знаю, закрыт или открыт: там нет никакой электроники, так что я слепа. Этот люк от старого подземного хода. Он выведет вас на окраину поселка. Судя по тому, что на новом плане он обозначен, хозяин знал о нем и, возможно, поддерживал в хорошем состоянии. Но это только предположение. Если ничего не выйдет — звони. Что-нибудь придумаю.
— А Колибри? Ты хочешь, чтобы я ее бросил?
— Ты все равно ей ничем не поможешь, ты же не врач. Я дам сигнал, что в башне есть раненые, через несколько минут ее обнаружат и доставят в больницу. Все будет хорошо. Она и не в таких переделках бывала. Колибри — крепкая девушка. А тебе нужно уходить, иначе ближайшие двадцать лет ты будешь жить в очень ограниченном пространстве и по очень строгому расписанию. Да и одежда там своеобразная тебе не…
— Я понял, — перебил я ее и встал, все еще сомневаясь. В ноге стрельнуло болью, но это были пустяки по сравнению с тем, как заныло ребро. Впрочем, идти я вполне мог. А при очень острой необходимости мог и бежать. Правда, медленно и недолго, но мог.
— Ты уверена?
— На счет люка?
— На счет Колибри.
— Да, — ее голос ощутимо потеплел, — я ее не оставлю. Уходи же, пока ты тут толчешься, я не могу позвать врачей.
Я отключился, помог подняться Джин. Потом проверил уровень зарядки телефона и выставил его так, чтобы он подавал громкий сигнал каждую минуту. И положил рядом с неподвижной Колибри.
Надеюсь, это поможет ее быстрее найти. Что-то говорило мне, что для девушки все решают минуты.
Морщась от боли в ноге, я спустился вниз, в подвал. Джин сопела сзади. Никакого освещения, естественно, не было, все взрыв похерил. Ощупью нашарили люк — здоровенную деревянную байду усердно обитую железными полосами: я чуть не надорвался, пока смог сдвинуть ее так, чтобы пролезть.
Внутри было еще чернее, если это, вообще, возможно.
— Телефона у тебя, конечно, нет? — Джин не ответила, и я почему-то понял, что она мотает головой, забыв, что я не могу ее видеть, — и зажигалки нет. Кто бы тебе ее оставил, рядом с таким количеством взрывчатки.
— Может быть, там и невысоко.
— Предлагаешь прыгнуть и проверить?
Обшарив край люка я, с огромным облегчением, нащупал верх довольно солидной лестницы.
— Живем!
Предельно аккуратно, стараясь контролировать каждое движение, мы спустились вниз, в темноту подземного хода. Люк за собой закрывать не стали. Во-первых, понадеялись, что сразу за нами не полезут. А во-вторых, хотя это, если честно, во-первых, я со своим ребром этого бы просто не смог.
Глава 17. Каскадеры, каскадеры…
— О! Я же говорил, что он — Джеймс Бонд! Вылезает из эпицентра взрыва живой, грязный и с женщиной!
Нервы мои были просто ни к черту, и, услышав такое, я чуть было не сдал назад. Но на моих плечах висела обессиленная Джин, а там, в башне, полицейские уже, скорее всего, обнюхивали люк на предмет спуститься и пошарить.
Так что, щурясь, закрывая лицо растопыренными пальцами, я вылез на белый свет. И первым, что увидел, было пять шикарных кабриолетов «BMW» на небольшой, идеально подстриженной полянке. Ну и их хозяев: совсем молодых парней и девушек.
— Ни фига ж себе — комитет по встрече, — потрясенно вымолвил я, — что вы здесь делаете?
Рыжий, носатый парень, похоже, он был среди них лидером, пожал плечами, — Сам сказал: комитет по встрече. Тебя встречаем, — он обвел меня оценивающим взглядом, полуобернулся и негромко распорядился, — Лиз, Пен — воду и салфетки, Тигр — аптечку, — и, уже обращаясь ко мне, — что-нибудь укрепляющее глотнешь?
Я кивнул и с удовольствием приложился к плоской фляжке, где была… водка. Очень хорошая водка, без всяких молодежных наворотов.
— А девушка?
Джин помотала головой.
Пока две девицы: одна долговязая и не в меру старательная, другая — хохотушка в очках, быстро и довольно умело обрабатывали раны и ссадины, парни где-то в недрах своих машин нашли пару цветных вязаных жилеток. Ту, что побольше, без слов бросили мне на колени. Маленькую натянула Джин.
— Время, — напомнил рыжий, — надо уходить.
— Чего торопиться-то? — сварливо спросила долговязая со странным английским ником — Пен, — пока сидим тут, в лесочке, все в порядке. Как только выскочим — они сядут нам на хвост, и придется удирать. А ты вертушку видел?
— Видел, и что? — флегматично спросил Рыжий, — вертушка как вертушка. У отца такая же, только не так раскрашена и без герба. Я ее даже водил пару раз. Все равно до темноты мы здесь не досидим, да и темнота не поможет, это же не офроуд-покатушки, а на трассе они нас и в полночь не упустят. Так что нечего время терять. Ты идти можешь? — спросил он. Совсем как Леди.
До меня начало кое-что доходить. Медленно, правда, обычно я соображаю куда быстрее. Видимо, сказался взрыв.
— Так вы и в самом деле меня встречали? А откуда вы знали, что мы здесь вылезем?
— О, это самая главная загадка в нашей жизни, — рассмеялся один из парней, коротко стриженый шатен с крупными чертами лица, который до этого молчал, — Нам позвонила девушка… Вернее, Эриху позвонила. Сказал — с обалденным голосом. И велела тебя
