– Они действительно прекрасны, – обратился к царевичу Искрен, и юноша вздрогнул от неожиданности. Веслав поспешно отвернулся от птиц: ему стало неловко, и он не знал почему. Словно залюбоваться птицами было неуместно перед учителем.
– Нет ничего дурного в том, что кьор привлекли твоё внимание, – говорил старый волхв. – Они очень красивы, Веслав, и нам многому можно у них поучиться.
– Поучиться у птиц? – осторожно переспросил царевич. Учитель удивил его, решив говорить о птицах. Юноша ждал рассуждений о его постоянно блуждающем внимании, о важности сосредоточения и созерцания, постигнуть которые у Веслава никак не выходило. Душа царевича рвалась вперёд, а учителя-старцы извечно осаживали этот вдохновенный порыв. Будущему монарху негоже думать о своих желаниях.
– Да, – сказал Искрен. – У птиц. Смотри, как они все вместе купаются, ловят рыбу. Кьор образуют семьи и держатся друг друга всю жизнь. Именно поэтому, а не только из-за красоты, их считают благородными. Как бы высоко кьор ни взлетали, как бы далеко ни отправлялись, они всегда возвращаются на родное озеро, в свою стаю.
– Вы хотите поговорить о моём долге наследника престола? – резко и прямо спросил Веслав.
Искрен рассмеялся.
– Ты умный юноша, – мягко проговорил старый волхв. – Но сейчас я говорю не о тебе. Я хочу поговорить с тобой о твоей семье, – Искрен внимательно посмотрел в голубые глаза царевича. – Твой покойный дедушка, великий царь Градимир, нарушил традиции и передал трон младшему сыну, отцу твоему.
– Но Великий Собор одобрил выбор деда, – растерянно ответил Веслав. О таком учитель говорил впервые. После принятия того самого решения царя Градимира, его обсуждение находилось под негласным запретом. Все покорно приняли волю царя и созванного Великого Собора, и никто не осмеливался говорить о решении монарха.
– Да, конечно, – тихо согласился наставник. – Твой отец – мудрый правитель. Но дядя твой, Драгослав, в отличие от тебя, не мечтал отречься от правления. Твой отец назначил его княжить в град Борей, на Большую Землю, – Искрен помолчал, задумавшись. – Не волхвовский у нас с тобой разговор сегодня, царевич. – Старик грустно улыбнулся, глядя в насторожённые глаза Веслава. – Никто не говорит об этом, но я нарушу устав и скажу тебе то, что, быть может, говорить и не надобно. Но у меня видение было. Семаргл ко мне являлся.
– Посланник Богов? – удивился юноша, пытливо глядя в глаза своего наставника. Серые, будто затянутое тучами северное небо, грустные, окружённые глубокими морщинами, но по-прежнему ясные. Сжалось у царевича сердце: какое же видение было у старца, раз он так опечален?
– Да, – ответил волхв. – Семаргл предупреждал меня о том, что вернётся твой дядя в столицу и принесёт с собой великую скорбь. – Волхв нахмурился, замолчал. Ему не нравился разговор с юным отроком, не хотелось зря пугать царевича. Но душа подсказывала служителю Богов – говорить надобно. Именно этот разговор и поможет Веславу в будущем. – Как бы далеко птица ни улетала, она всегда возвращается домой, – закончил Искрен тихо.
– Какой сегодня у нас странный разговор, учитель, – Веслав перевёл взгляд на озеро. – Зачем ты мне это говоришь?
– Чтобы ты всегда помнил, где твой дом, Веслав. И чтобы ты вернулся, когда придёт время возвращаться домой.
Природа купалась в неге тёплого летнего вечера. Вершины леса золотило почти севшее солнце. Высокое чистое небо отражалось в зеркале озера. Вода о чём-то тихо шептала берегу. Спокойствие и умиротворение. И на душе было удивительно легко. Слова наставника казались неверными. В этом мире просто не может произойти ничего дурного, когда Даждьбог так щедро одаривает детей своих. Да и со времён Светлогора сварогины не враждуют друг с другом. Дядя Драгослав – благородный и верный князь, всегда преданно служил Богам и Сваргорее. Он никогда не поднимет меча на своего брата, не пойдёт против воли покойного батюшки и святых отцов.
Царевич вновь взглянул на Искрена.
– Я тебя не понимаю. – Юноша покачал головой. – Что ты видел, учитель?
Волхв с грустью смотрел на своего ученика. Не все волхвы Великого Свагобора вняли его предостережению. Что же говорить о пятнадцатилетнем юноше, которого слова учителя могли ввести в заблуждение и, чего доброго, сбить с пути. Поэтому старик решился лишь часть послания мальчику поведать, чтобы слова, сейчас непонятные юноше, потом стали его силой.
Сокрушался Искрен, что и сам царь не внял его речам и не подготовил войска. Драгомир со смехом говорил, что его брат, Драгослав, Борей покинул, дабы к лесным волхвам обратиться да здравие поправить. Какая из него угроза, если он столько лет наследника родить не может?
– Я видел то, чего может ещё и не быть, – наконец ответил Искрен. – Я очень надеюсь, что так оно и будет и что Драгослав с миром на праздник Солнцеворота прибудет.
– Но отец не звал его, – рассеянно проговорил Веслав. – Драгослав не приплывёт с Большой Земли на праздник.
– Да, твой отец никогда не звал его, – словно сам себе пробормотал старик. Искрен считал это самой большой ошибкой царя. Но Драгомир не слушал ни его, ни других служителей Богов. Драгомир был достаточно тщеславен и, как показало время, недальновиден. – Буду молиться Богам, чтобы мое видение оказалось всего лишь старческим мороком, – устало вздохнул волхв и печально улыбнулся: – А теперь скажи мне, Веслав, как тебе даётся искусство Правосилы?
Царевич смутился, нахмурился. Учитель вёл себя странно и неестественно. Наставник никогда не обсуждал с Веславом мирские дела. Волхв учил Веслава пути духовному, рассказывал, как слушать Богов, проверял его в волхвовской воинской силе – Правосиле. Но сейчас… Юный царевич никогда не видел своего учителя таким опечаленным. Улыбка Искрена не светилась, да и весь старик выглядел согбенным, уставшим, удручённым. Прежде такого не случалось.
– Не печалься попусту. – Волхв будто читал мысли юноши. Искрен улыбнулся и положил свою тёплую сухую ладонь мальчику на плечо. Веслав был так похож на свою мать: те же голубые глаза и золотые волосы. Царевич смотрел на учителя, и в его ещё наивных, детских глазах читался испуг. – Всё, что случается, – продолжил Искрен, – случается по воле Богов. И если Боги допускают что-либо, значит, они хотят нас чему-то научить. И чем больше заплутали люди, тем больше хотят помочь нам Боги.
– Боги так наказывают нас?
– Нет, – волхв тихо рассмеялся. – Боги не наказывают, они учат. Но когда их дети перестают слышать, когда уходят тёмными тропами тщеславия, отходят от Матери-Земли, их уроки порой оказываются достаточно строги.
– И ты думаешь, мы стали забывать Мать-Свагору?
Искрен кротко улыбнулся.
– Пошли, – сказал он, поднимаясь. – Ты сам можешь к ней обратиться.
– Сам? – удивлённо переспросил Веслав. – Я же не волхв! Я могу молиться, но не
