– Пойдемте, леди.
– Эмили, – поправила я, решив зваться придуманным именем. – И на «ты».
Они переглянулись.
– Тогда зови меня Осси, – первым отреагировал рыжий.
– Дэнни, – тихо назвался младший лорд Блэкстоун.
– Ну, нам пора! – жизнерадостно заявил Осси, а Дэнни в ответ судорожно вздохнул.
– Идем к Оливии. – Он посмотрел на любоцвет в своей руке и светло улыбнулся.
Я отвернулась, скрывая смущение, и зацепилась взглядом за мирт, который обрадованно зашевелил веточками. При моем приближении он заволновался еще сильнее, принялся подсовывать мне ветки, ластиться, как игривый щенок.
– Спасибо за цветок, Ланс, – тихо сказала я, погладив гладкие зеленые листики. – И присмотри тут за порядком, ладно? Никого не впускай.
Мирт согласно затрепетал, а за спиной хохотнул Осси. Вот уж неунывающий тип!
Идти оказалось совсем недалеко, дама сердца Дэнни жила всего в нескольких кварталах от университета. Небольшой уютный домик прятался в зелени палисадника. Окна украшены резными деревянными наличниками, под старой яблоней виднелись качели, арку у входа обвила роза.
Сгущались сумерки, остро и пряно пахло травами и еще, сладко и волнующе, – едва распустившимися бутонами роз.
Над входом – скромная вывеска «Оливия Флери, модистка». Выходит, она принимает клиентов на дому?
Захотелось потереть глаза, когда я разглядела скромный серебристый вензель в углу. Она все-таки маг? Слабенький, иной не стал бы размениваться на шитье одежды, пусть даже от чар она не промокает и лучше сидит. Однако не «пустышка», как припечатал ее Осси. Хотя для одного из Блэков разница между обычным человеком и слабым магом ничтожно мала.
Я глубоко вздохнула, заставив себя успокоиться. Это не мое дело!
Дэнни стащил и сунул в карман маску. На мгновение замер на крыльце, глубоко вздохнул и постучал. Теперь лицо его пылало каким-то лихорадочным румянцем, а челка прилипла к мокрому лбу.
Осси бесцеремонно оттащил меня в сторону, чтобы не мешать судьбоносному объяснению. Низко свисающие ветви яблони, склонившейся через забор, надежно нас скрыли.
Дверь почти сразу распахнулась, и девушка в желто-оранжевом платье задорно улыбнулась Дэнни. В гладких темных волосах приколота календула, щеки раскраснелись, глаза сверкают. Тоненькая, лицо сердечком, острый подбородок. На вид она была моей ровесницей, быть может, на год или два старше.
– Привет, любимый. – Она обвила руками его шею и потянулась за поцелуем, но Дэнни уклонился.
– Я… – Ему пришлось откашляться, чтобы продолжить. Он опустился на одно колено, выставив перед собой марассию словно щит. – Оливия, я люблю тебя! Ты выйдешь за меня замуж?
Как романтично! Сейчас она скажет «да», он наденет ей на палец кольцо, затем они поцелуются…
Невольно вспомнилось, как заученно говорил нежные слова Ричард, делая мне предложение. Жаль, что тогда я этого не замечала. Он тоже встал на одно колено и преподнес мне букет роз – крупных, холеных, на лишенных шипов длинных стеблях – и кольцо. То самое, как позже выяснилось, с подвохом. Светлые боги, неужели я была такой глупой?!
События тем временем развивались совсем не по придуманному мной романтичному сценарию.
Оливия отшатнулась, и Дэнни окаменел.
– Смотри, я принес тебе любоцвет, – продолжил он дрогнувшим голосом и протянул ей цветок. – Значит, у нас все будет хорошо! Соглашайся, Ливи.
Оливия уже взяла себя в руки, лишь судорожно стиснутые пальцы выдавали ее чувства.
– Дэнни, я не могу! Я ведь уже говорила. Почему, ну почему ты меня не слушаешь?!
Я чуть не застонала, так помертвело его лицо. Как она может – так?!
– Значит, ты меня не любишь, – выговорил он глухо и опустил плечи.
– Люблю! – В ее вскрике было столько чувства, что я забыла как дышать. – Но у нас нет будущего, понимаешь?
– Не понимаю! – Дэнни упрямо мотнул головой. – Что же это за любовь, если ты не хочешь стать моей женой? Не хочешь жить со мной в горе и в радости…
– В горе и радости?! – Ее голос взвился, в нем зазвенели слезы. – Дэнни, ты ведь аристократ! Лорд Дэниел Блэкстоун, богач и сильный маг. А кто я? – Она горько улыбнулась дрожащими губами. – Я не могу стать твоей женой. Я тебе не подхожу. И дело даже не в том, что у меня нет ни воспитания, ни приданого. Подумай хотя бы о наших детях! Они ведь не будут сильными магами, они станут париями, хоть это ты понимаешь?
Ее прочувствованный спич пропал втуне.
– Какая разница? – Упрямства Дэнни было не занимать, вон как набычился. – Живут же как-то люди без магии! Моих денег хватит, чтобы жили безбедно и наши дети, и даже внуки. Ливи, главное ведь, что мы будем вместе!
Он все еще стоял на одном колене. Все еще надеялся. Только вот Оливия уже все для себя решила.
– Нет, – выговорила она четко и покачала головой. – Я не выйду за тебя. Так будет лучше, поверь! Между нами слишком большая пропасть.
Лишь в конце ее голос дрогнул.
Дэнни поднялся тяжело, как старик. Передернул плечами и выдавил, глядя в землю:
– Прости, что оскорбил тебя своим предложением. Прощай!
Он развернулся, и она словно против воли дернулась к нему:
– Дэнни, постой!
Он замер на полушаге.
– Я… – Она облизнула губы и заговорила быстро, горячо: – Послушай, ну зачем ты все портишь? Мы ведь можем быть вместе, можем любить друг друга! Для этого совершенно не обязательно идти к алтарю!
На скулах Дэнни вздулись желваки. В эту минуту он вовсе не походил на робкого юнца, и очевидно было, что вырастет он в весьма привлекательного мужчину. Он все-таки обернулся. Смерил ее тяжелым взглядом и разомкнул искусанные губы.
– Нет. Так мне не нужно!
Он почти кубарем скатился с крыльца и слепо побрел прочь, а она осталась на пороге, уже не скрывая катящихся по щекам слез.
– За ним! – отмер Осси, схватил меня за руку и поволок за Дэнни, который все убыстрял шаг. – Эй, Булыжник, стой! Помедленнее, кому говорят!
Сгорбленная спина Дэнни дрогнула, он остановился и медленно обернулся. Мертвенно-бледный, только на скулах пылают яркие пятна да лихорадочно блестят запавшие глаза.
– Я забыл о вас. Извините.
Осси кинулся к нему, хлопнул по плечу.
– Друг, не кисни! Мы тебе вмиг другую найдем, даже лучше.
Я поморщилась. Ничего себе утешение!
Осси тем временем обнял Дэнни за плечи и начал молоть чушь о карнавале, девушках и учебе. Лицо Дэнни в какой-то миг дрогнуло. Он отстранил друга, посмотрел на любоцвет, который все еще машинально сжимал в руке, часто-часто заморгал и вдруг шагнул ко мне.
– Возьмите, леди. – Он протянул мне цветок и отвел взгляд. – Мне он не пригодился.
Я ничего не смогла ответить, только кивнула.
А на крыльце горько плакала девушка в жизнерадостном оранжевом платье.
Прогулка, которая началась так неудачно, и дальше не сулила ничего хорошего. Достаточно было взглянуть на лицо Дэнни, хмурое, как грозовая туча.
Осси не оставлял его в покое: теребил, что-то громко рассказывал, спрашивал… Быть может, неплохая тактика, только я теперь была откровенно лишней. Утешить Дэнни я не могла, более того, не чувствовала себя вправе вмешиваться.
Поэтому я молча шла чуть позади друзей, почти не прислушиваясь к оживленной – стараниями Осси – беседе. К чести его нужно сказать, что Осси не пытался давать другу советы, просто
