– Джош? – Лорд близоруко заморгал, как разбуженный в полдень филин. – При чем тут он? Я учил его только… – Он пошевелил губами, подсчитывая. – Ну да, чуть больше двух месяцев. Много времени заняла проверка, вы же понимаете…
Грегори кивнул и расщедрился:
– Тогда, думаю, вам будет небезынтересно узнать, что Маркус Хайнс десять месяцев назад стал обладателем крупной суммы денег, которую тут же положил в банк под хорошие проценты.
– Крупной – это?.. – заинтересовалась леди Блэкфич.
Грегори озвучил, и я лишилась дара речи. Это же целое состояние!
– Значит, он продал нас, – убито признал лорд и снял запотевшее пенсне. – Нас и тех бедных девушек.
– Как вы, кстати, добивались их согласия? – Голос Грегори похолодел, а взгляд стал острее ножа. – Угрозами? Силой? Обманом?
– Что вы! – замахал руками лорд. Он выглядел искренне возмущенным. – Все было совершенно добровольно! Им неплохо платили, девушки согласились сами. Только знаете… ведь не все были, кхм, нашими.
– Все, кроме двух первых убитых и последней. – Грегори не спрашивал – утверждал.
– Откуда вы?.. А впрочем, какая разница? – Лорд сгорбился. – Все, все прахом… Столько сил, столько денег… Все погублено!
– Родерик, ты остатков рассудка лишился? – не выдержала леди Блэкфич. – Как ты только додумался ставить эксперименты на живых людях? Это ведь дети, Родерик! Ты хоть о них подумал?
– Подумал! – взвился он. Пенсне отлетело в сторону и упало на ковер. – Дебора, ты не видишь дальше своего носа! Ты знаешь, что маги вырождаются?
– Знаю, – признала она спокойно. – Магические роды очень неохотно мешают кровь даже между собой, чтобы не распылять дар. Разумеется, это сказывается на потомках. И что же?
– Дети становятся слабее и выживают реже, – запальчиво продолжил лорд Блэкфич. От него разве что пар не шел. – Все чаще рождаются сумасшедшие, все чаще встречаются наследственные болезни. Никто не знал, что с этим делать, а решение оказалось таким простым! Уменьшить разницу потенциалов путем двойного смешения крови в ближайших степенях родства. И вот он – приток свежей крови!
– И запрещенные амулеты, – скучным голосом напомнил Грегори. – Что? Разве на девушках не нашли артефактных колец? Полиция могла не распознать артефакты, но я-то не мог!
– Вам и это известно… – вздохнул лорд Блэкфич. – Но там не было ничего опасного! Просто чтобы помочь девушкам выносить детей.
– Кхм. – Грегори сделался задумчив.
Я его понимала. Ведь если лорд Блэкфич ставил целью благополучное появление детей на свет, то ему действительно не было смысла убивать будущих матерей. И этот неожиданно разбогатевший помощник… Похоже, кто-то воспользовался задумкой лорда Блэкфича в своих преступных целях.
– И какое отношение ко всему этому имеет Джош Мэннинг? – поинтересовался Грегори. – Зачем вы вообще взялись его учить? Ведь вы сами его нашли и предложили ученичество, так?
– Самое непосредственное! – оживился лорд Блэкфич. На губах его засияла победная улыбка. – В мальчике проснулась магия, понимаете? Он был живым доказательством моей правоты! Очень талантливый мальчик, между прочим!
– И вы сумели доказать, что… – Грегори почесал бровь, – его отец – маг, а мать – дочь мага?
О как завернул!
– Еще бы. – Лорд Блэкфич вдруг тоненько хихикнул. – Его мать – незаконная дочь вашего отца, лорд Блэквуд. Пришлось нанять детектива, чтобы на нее выйти!
Грегори вздрогнул. Похоже, отцовские похождения его радовали все меньше, как и обретение сестры.
– А отец Джоша? – проскрежетал он, стиснув кулаки.
– Томас Блэкисл. – Лорд Блэкфич пожал плечами. – Девушка была горничной его сестры. Когда братец соблазнил прислугу, сестра помогла пристроить ребенка в хорошие руки.
Грегори поморщился и встал.
– Что же, лорд Блэкфич, благодарю за содействие. У меня больше нет к вам вопросов. Эмма, пойдем.
И ведь по-прежнему непонятно, кто убийца!
– Зато у меня есть! – Голосом леди Блэкфич можно было забивать гвозди. – Скажи-ка мне, дорогой…
Лорд вздрогнул и втянул голову в плечи. Я тоже поднялась, изнывая от неловкости.
Похоже, слова «дорогой» и «дорогая» я больше никогда не смогу слышать без содрогания!
– Нам пора. Столько дел! До свидания, леди Блэкфич. Лорд Блэкфич.
Леди рассеянно кивнула. Лорд, кажется, и вовсе ничего не заметил – смотрел на жену, как кролик на удава.
Мы вышли на улицу. Из дома доносились приглушенные звуки скандала. Грегори глубоко вздохнул и подставил лицо яркому солнцу.
– Поедем домой? – предложил он вдруг.
Как, разве он не жаждет немедленно разобраться с Хайнсом?
Грегори на мой вопросительный взгляд ответил кривой усмешкой.
– Домой, – согласилась я, беря его под локоть.
И так вдруг стало тепло и хорошо!
Глава 10
Небольшая плата
Я сидела в саду, наслаждаясь вечерней прохладой. Раскрытая книга лежала на коленях, но вместо чтения я просто смотрела на пышные кусты герани, которые экономка решила вынести в сад, и слушала ее тихий бубнеж.
Веки потяжелели, глаза сами собой закрылись.
– Мечтаешь? – ворвался в мои умиротворенные мысли бодрый голос призрака.
Я обнаружила, что успела сползти со спинки вниз, встряхнулась и села ровнее.
– Немного, – улыбнулась я, глядя на довольного жизнью – или ее подобием – Барта. – Что-то случилось?
– Ничего. – Барт легкомысленно сделал кульбит в воздухе. – А что?
Я пожала плечами. Последние дней десять я безвылазно сидела дома и успела изрядно заскучать. В деле об убийствах не было никаких подвижек. Аспиранта Хайнса нашли убитым – не принесли ему счастья кровавые деньги – и расследование вновь застопорилось. Ни я, ни Грегори не представляли, с какого бока к нему теперь подойти. Кое-что, конечно, прояснилось, но толку-то?
Город взбудоражили слухи о том, что леди Блэкфич подала на развод. Она навестила меня однажды в моем добровольном затворничестве. Рассказала о спасенной в приюте женщине – с ней и двумя малышами все было в порядке, леди подумывала взять ее к себе горничной. Мы проболтали целых два часа, но о своем муже пожилая дама не обмолвилась и словом. Зато имя мистера Вуда звучало часто. Быть может, хотя бы на склоне лет эти двое обретут свое счастье?
Грегори сражался, как лев, однако дело неумолимо шло к передаче в суд. Он целыми днями где-то пропадал, и лишь по ночам… Ох, об этом и вспоминать-то было стыдно!
Барт со скуки взялся тренировать щенка (теперь его имя сократили до Май) и уже достиг немалых успехов.
Мэри день-деньской возилась по хозяйству, навевая на всех домочадцев тоску своим мрачным видом. Даже как-то пыталась перекрасить свой призрачный халатик в черный, чтобы соблюсти положенный траур, но была высмеяна Бартом и потом три дня дулась. Зато дом сиял небывалой чистотой и сверкал свежей краской.
В саду тоже, уже моими стараниями, наконец воцарились порядок и уют.
– Эмма? – Загробный голос Мэри заставил меня вздрогнуть. – Можно с тобой поговорить?
Мы с ней теперь тоже были по именам и на «ты» – по настоянию Грегори.
Барт снова кувыркнулся в воздухе, пробормотал что-то насчет «поговорите тут о своем, о женском» и сбежал. Чуял, чем дело пахнет!
Мэри же зависла рядом с моей скамейкой и спросила просто:
– Ты знаешь, как я умерла?
– Нет. – Я поежилась. По правде говоря, не знала и не горела желанием узнать.
Однако Мэри уже было не остановить. Она решительно настроилась излить душу.
– Он был такой… такой! Нежный, внимательный, а уж пылкий!..
Мэри мечтательно закатила глаза.
– Майкл? – осторожно
