Между сими разговорами дошли мы до Фениксова дворца. Он сидел в большой галерее, освещенной сидящими на потолке узором блестящими в лесу червячками. При дверях стояло на часах по два льва и по два барса. Мы, увидя их, пришли в чрезвычайный страх; но в сопровождении нашего путеводца прошли сквозь них благополучно. Феникс сидел посреди галереи на золотом престоле, украшенном разными жемчугами, под балдахином из амбры и кораллов, испещренных по некоторым местам алмазами. Но сам собою превосходил весь блеск своего престола. Шея его была подобна чистейшему золоту; крылья огненного цвета с неболазуревыми полосами; на голове же вместо короны светозарная утренняя звезда. От престола его по обе стороны на приуготовленных в виде амфитеатра местах сидели разноцветные и разновидные птицы, из которых одна другую превосходила своею красотою; а многие из них, особливо же из самых лучших, красивейших, редчайших и прекраснейших, порхали в той галерее по воздуху. Внизу стояло бесчисленное множество павлинов с распущенными хвостами. Увидя такое великолепие, соделалися мы от удивления почти неподвижными. Наконец Феникс приказал некоторым птицам, разумеющим наш язык, учинить нам приветствие; а потом и сам чрез одну сидевшую у него на руке параклитку изъяснился нам, что весьма рад нашему приезду; расспрашивал нас о наших путешествиях и немало тому удивлялся. Оконча всю ту церемонию, пошел во внутренние свои покои и приказал угостить нас в своем дворце великолепно.
Едва только успели мы с ним распрощаться, как окружило нас великое множество пустозвонов, которые раскричали нам всю голову любопытными своими и пустыми вопросами. Мне и без того казалося там время чрезвычайно долго, потому что желал нетерпеливо как можно скорее возвратиться в Европу и рассказать приятелям своим случившиеся со мною приключения. Присланный за нами провожатый отвел нас в назначенные нам покои, которые были обиты самыми редкими обоями, вытканными шелковыми червями и пауками. Накрыли для нас там стол и употчевали прямо по-приятельски. В продолжение стола плясали перед нами обезьяны, одетые в Арлекинское платье, и ученые собаки, наряженные по-цыгански; а между тем, канарейки, чижи, щеглята, зяблицы, жаворонки и соловьи пели такой концерт, какого, думаю, нигде и никогда не бывало.
На другой день провожатый наш, пришедши за нами, повел нас в Фениксов дворец посмотреть годового тамошнего торжества. Мимоходом заметили мы, что там по окошкам сидели на часах гуси, а при дверях стояли собаки, на крыше же дворца посажен был сокол, чтобы примечать, что делается вдали. Пришедши в Фениксовы покои, даны нам были места подле его. Попугай говорил при сем торжестве такую речь, которая привела всех в удивление. После того прилетели всякого рода птицы под предводительством Орла, который, сделавши в воздухе несколько реев, опустился к ногам Феникса в знак своего ему повиновения, и, поднявшись опять на воздух, пропал из виду. Прилетевшие с ним птицы расселись по сучьям около стоящих деревьев и запели общий концерт, при котором били такту лебедь и кукушка. Ястребы производили войну с куропатками; но, поймавши их, выпускали опять без всякого вреда на волю. Петухи, разделившись на две партии, произвели между собою столь жестокое сражение, что наконец Феникс принужден был приказать их разогнать. Павлины танцевали весьма важно заморские менуэты; хотели было подражать им в том и Индейские петухи, но осталися со стыдом и насмешками и оказали явно собою истинное различие между хвастовства и настоящих достоинств. Феникс удивлялся тому, что не было тут ночных и водяных птиц; но попугай донес ему, что первые дожидалися ночи, дабы собою не обеспокоить прочих пернатых животных; а другие собралися около берегов вместе с рыбами, дабы показать гораздо больше пышности и великолепия. После того вошли четвероногие животные и, разделяся на две партии, учинили между собою примерное и забавное сражение. Овцы и козы нападали на волков; мыши побеждали кошек; медведи прыгали разные контротанцы; обезьяны, кривляяся, играли на флейтах; лошади лягались, брыкались, скакали и производили великое множество разных карусельных оборотов, которые заведены сначала в Гишпании жившими там несколько времени Маврами; слоны плясали по натянутым веревкам. Одним словом, куда бы Феникс ни обратил свои взоры, везде находил для себя новые удовольствия и забавы.
Между тем, услышали вдали шипение змей. Ползли они медлительным шагом, поднявши головы кверху, дабы тем более показать свою важность и величие. Старую свою кожу с себя сбросили, а оделися в новую, чтобы показаться гораздо пышнее и богатее. Предводительствовал ими Василиск. Ядовитая сия гадина питала в себе смертельную ненависть к Фениксу и, проходя мимо, бросила на него ядовитый взор, при котором Феникс наклонил тотчас голову, распустил перья и начал почти кончаться. Блестящее на перьях его золото и лазурь потемнели; и он умер бы непременно, если бы на крик животных не прибежал туда Единорог и не коснулся до умирающего животворным своим рогом. А между тем, горностай бросился на Василиска, впустил в его голову острые свои зубы и предал его смерти. В то самое время животные, остервеняся, пустилися на пагубных сих гадин и, растерзавши их, очистили свет от смертоносного их яда.
После того Феникс, пооправяся от приключившейся ему болезни, пошел на морской берег смотреть приуготовленного для него торжества от рыб и морских птиц. Дорогою встретили его пчелы, которые к прежнему торжеству не поспели для того, что дожидалися Муравьев. Поднесли ему в подарок несколько сотов меда, которые раскладены были на бабочкиных крыльях в узор наподобие павлиного хвоста. Рыбы собралися в одном заливе, составляющем вид амфитеатра. Птицы сели по деревьям, дабы тем более умножить великолепие зрелища. Киты сделали из себя полумесячный строй и пускали из ноздрей своих разные фонтаны, которые покрыли все море нежною и тонкою пеною.
Прежде, нежели Фениксе дошел до берега, послали рыбы к нему навстречу несколько крылатых и летающих рыб, дабы тем доказать ему, что власть его столько же распространяется и в воздухе, сколько на земле и воде. Вскоре за ними показалися многие тысячи черепах, несущих на хребтах своих все редчайшие сокровища жидкой той стихии. Одни из них несли на своих черепокожных спинах целые горы амбры, другие большие куски кораллов, перемешанных с жемчужными раковинами, которые, открывался сами собою, показывали в недре своем бесценные перлы. Черные обезьяны, вынимая из раковин белый жемчуг, возвышали драгоценность его еще более.
В собранном кругу водяных животных были также морские и на водах обитающие птицы, из коих отличался особливо предводительствующий ими лебедь изогнутою и долгою своею шеею, которую поднимал с великою гордостью и величественным видом. Как скоро увидел он Феникса, то
