За спиной послышался шорох – отъехала в сторону дверь. Кай, сидевший напротив Айлантри за длинным столом, вытянул шею и, увидев вошедшего, изумленно приподнял брови. Схожие чувства отразились на лицах других моряков, которые сидели лицом к двери, и ворон, вместе с теми немногими, кто сидел к ней спиной, повернулся.
В кубрик вошла женщина – одна из тех, кто участвовал в собрании с Фейрой, но не принцесса. В моряцкой одежде, рыжая и худая, с жестким лицом и неприятными нечеловеческими глазами. «Марис, – вспомнил Айлантри. – Марис Гансель». Он слышал, как Фейра рассказывал Рейнену Корвиссу, что в городе очарованных морем сделала для них эта женщина, если ее вообще можно было так называть.
– Не пугайтесь, мальчики, – весело сказала она, взмахнув рукой. – Я пришла проведать музыканта.
Сандер, с отрешенным видом сидящий неподалеку от Айлантри, поднял голову.
– Боюсь, с музыкой покончено. – Это была самая длинная фраза, которую он произнес за все время после своего приступа, и теперь Айлантри отчетливо слышал кратчайшие паузы после каждого слова, будто оно, вылетев изо рта, достигало ушей моряка необычно длинным путем.
– Об этом я и хочу поговорить, – сказала Марис, делаясь серьезной. Она окинула взглядом собравшихся матросов, прежде чем снова обратиться к Сандеру: – Выйдем отсюда?
Он равнодушно пожал плечами:
– Мне нечего скрывать.
– Ну, как хочешь. – Очарованная обошла стол, подошла к музыканту и остановилась рядом с ним, изучающе глядя сверху вниз. Он не сделал попытки встать, а просто смотрел на нее в ответ все с тем же безучастным выражением лица. Наконец Марис картинно вздохнула и, подняв руку, ткнула его пальцем между глаз.
Палец вошел ему в голову, как нож в арбуз.
Кто-то ахнул, кто-то выругался, кто-то бросился к Сандеру, но Марис вскинула другую руку, и их обоих окружила завеса, похожая на непрерывно текущий поток воды. Текущий, что примечательно, по спирали снизу вверх. Сквозь «воду» было видно, что Сандер сидит в прежней позе, с открытыми в испуге глазами, не переставая дышать.
– Примерно два часа назад «Невеста ветра» испытала на себе воздействие некоей силы, – проговорила Марис очень спокойным тоном, словно сообщая о погоде. – Никто из вас – да, Кристобаль, включая тебя, – ничего не почувствовал, как и было задумано, однако с Сандером все вышло иначе. Потому что он особенный.
Айлантри ощутил нечто очень странное: ему почудилось, что капитан стоит за спиной. Он даже оглянулся, но там, конечно же, никого не оказалось. И все же раз очарованная обратилась к Фейре как к присутствующему, значит, так оно в некотором смысле и было.
– Потому что он очарованный морем? – спросил кто-то.
– Дело не в этом. Очарованных не так уж мало – вы сами видели Талассу. Морская болезнь меняет и искажает
человека снаружи и изнутри, однако до самых глубинных слоев его сути не достает, как правило. Точнее, в тот момент, когда она до них добирается, человека уже нет. В общем, я веду к тому, что у вашего друга Сандера есть качество… и даже два качества… которыми не наделены все прочие люди и нелюди на этом корабле. Капитан – исключение, разумеется. Одно из качеств – это музыкальный талант. Подлинный, редкий. А второе…
Новым резким движением она выдернула палец – на лбу Сандера не осталось и следа – и с плавностью волны взяла его лицо в ладони, заставила взглянуть себе в глаза. Завеса из воды упала, и все увидели, что рыжеволосая чем-то очень опечалена.
– Ты мог бы стать великим музыкантом, – тихо проговорила она. – Или великим навигатором.
– Если бы не колодец, – сказал Сандер, с виду ничуть не удивленный.
– Если бы не колодец, – повторила Марис. – Хочешь, я расскажу тебе, кем ты был? Что с тобой случилось до того, как Фейра повстречал на своем пути опустевший фрегат? Я знаю, где ты жил и кого любил, кому верил и кто тебя предал. – Он посмотрел на нее и покачал головой. Она с легким удивлением приподняла брови, а потом продолжила: – Что ж, как знаешь. Эти два таланта сделали тебя очень восприимчивым ко всему, что связано с фрегатами. Поэтому ты их слышишь. Ведь слышишь же, верно?
Он тяжело вздохнул, взял ее за запястья и вынудил медленно опустить руки.
– И поэтому Его прикосновение тебя обожгло, – закончила она. – Мне жаль.
Сандер кивнул. Казалось, оба поняли гораздо больше, чем было сказано вслух.
– Его? – осмелился переспросить Айлантри. – О ком вы говорите? Чье прикосновение?
Рыжеволосая повернулась к молодому ворону. На ее лице с нечеловеческими глазами и впрямь отражалась глубокая печаль, которой он не мог понять.
– Того, кто слишком велик, чтобы поместиться в разуме корабля или человека, – сказала она. – Вы его очень боитесь, но втайне надеетесь, что его не существует и что все россказни об особом посмертии, которое он уготовил тем, кто погибнет вдали от суши, – неправда. Кому охота на сто лет сделаться пищей для крабов? Что ж, я там не была и ничего о Лугах – или Полянах, как их еще называют, – поведать не могу. Но Его присутствие ощущаю даже сейчас. Потому что он, конечно же, настоящий.
Ужас на их лицах отразился по-разному: кто-то зажмурился, кто-то побледнел, кто-то съежился и отвернулся, будто борясь с тошнотой. Сам Айлантри мог бы побледнеть, но его новое лицо и без того было почти белым. Марис обвела моряков внимательным взглядом, потом присела на край стола, оперлась рукой и миг спустя уже сидела на нем, скрестив ноги.
И уставилась на них, словно в ожидании вопросов.
– Что будет, когда мы вернемся в Росмер? – спросил Кай Морено. – Пойдем дальше? Туда, куда указал небесный компас?
– Нет, – тотчас же ответила Марис. – Мы вступим в войну с капитаном-императором, чья армада приближается и завтра будет тут. Исход битвы во многом зависит от того, сумеет ли ваш капитан еще сильнее изменить «Невесту ветра» и подчинить себе другие фрегаты. Если не сумеет, то шансов нет.
– Но мы все равно останемся, – сказал кто-то.
Марис просто кивнула.
– Почему? – спросил Сандер, медленно выговаривая слова. – Почему мы не можем просто уйти? Не то чтобы мне был нужен компас или «Утренняя звезда», но…
– Потому что так правильно, – неожиданно для самого себя сказал Айлантри. Взгляд Марис метнулся к нему: она прищурилась, рассматривая молодого ворона, а потом уголки ее рта изогнулись в легкой улыбке. Он договорил: – Потому что нельзя все время убегать. Океан на самом деле не так уж велик – и у него есть предел.
Марис вытянула руку и ткнула
