Олег еще раз посмотрел на фотографию жены на заставке, вздохнул и устало прикрыл глаза. Он часто задумывался о том, что было бы, если бы он не убедил тогда Ульяну не рубить с плеча, дать им еще один шанс. И не прогадал, как ему казалось. Нет, Олег прекрасно понимал, что они просто замяли эту проблему, видел каждый раз в ее глазах тоску, когда мимо них неспешно прогуливались женщины с колясками, беременные. Видел и ничего не мог сделать. Он знал, как отчаянно Ульяна хочет родить, видел, как сильно это подкосило ее, словно вытянуло жизнь из ее взгляда. А ему так хотелось вдохнуть в нее эту жизнь вновь! Из кожи вон вылезет, но сделает все, чтобы Ульяна была счастлива. А если понадобится, то даже больше.
Глава 9
Жарко. Так невыносимо жарко ей было! Ульяна металась по кровати, пытаясь найти на ней хоть один прохладный островок. Эти горячие руки, влажные губы, казалось, были везде. Лаская каждый миллиметр ее тела, умелые пальцы вызывали волны дрожи, зарождая пожар, готовый вырваться наружу в любую секунду и спалить все вокруг к чертовой матери! И она гладила и ласкала в ответ, целовала так неистово, отдавая всю пожирающую ее страсть, растворялась в ультрамариновом взоре вся, до последнего атома. И уже не понимала, где проходит граница сна и яви. Она разрывалась на молекулы, сгорала дотла, и казалось, еще немного и она просто перестанет существовать, сойдя с ума от переизбытка чувств. Этот безумный коктейль из желания, всепоглощающей страсти и невероятной по силе своей потребности закипал в крови и, испаряясь, оседал остервенелой одержимостью в том, чтобы эта убийственно-чувственная пытка никогда не заканчивалась. И лишь злорадный женский смех и тихое, похожее на змеиное шипение: «Говорила же, командировки портят отношения. Верная жена!», подействовал на Ульяну как бочка ледяной воды. Она резко подскочила на кровати, жадно хватая ртом воздух. По лбу и вискам струился липкий холодный пот, тело дрожало, и она не сразу поняла, что находится дома, а рядом в постели никого нет. И такое облегчение, граничащее со счастьем затопило сознание! Ульяна смахнула влагу с лица, и постаралась успокоиться. Это был всего лишь сон, игра коварного подсознания, не больше. Но тогда почему же так бешено колотится сердце, а внизу живота ощущается приятная тяжесть? Ох, даже будучи влюбленным подростком, когда гормоны бушевали в крови, заставляя совершать безумные поступки, она никогда не видела таких горячих и реалистичных снов! Хорошо хоть Вадима не разбудила. Тот лежал на диване, немного приоткрыв рот и, как в детстве, забавно морщился и причмокивал во сне. После вчерашних переживаний и выпитого вина в голове немного шумело. Она поежилась и огляделась вокруг: раннее солнце освещало комнату сквозь легкие прозрачные шторы, утренняя прохлада неприятно отзывалась на разгоряченном ото сна теле. Ульяна накинула на себя махровый теплый халат, что так заботливо висел рядом на стуле, подцепила ногами тапочки и отправилась на кухню.
Потапова стояла возле плиты и, тихо помешивая ароматную кашу, размышляла о том, что еще никогда прежде она не чувствовала себя так паршиво и прекрасно одновременно. С одной стороны, ей было не за что себя винить, она ведь не сделала ничего предосудительного, да и над своими мыслями она не властна. Они плавно текут в голове, словно сами собой. Она и думать-то не хочет об этом Никите, но почему-то каждую минуту вспоминает его дикий, голодный взгляд, от которого ей казалось, будто вся одежда мигом растворилась на ней и стоит она перед незнакомцем совершенно обнаженная и беззащитная от своих низменных желаний. С другой стороны, Олег. Тот, с кем она прошла и огонь и воду, кто был рядом в самые тяжелые моменты ее жизни. Тот, в ком она никогда не усомнится. Он самый лучший мужчина, о котором только можно мечтать, а в ее мысли коварно прокрался другой, женатый, такой же загнанный в угол, как и она, и вот уже вторую ночь во снах не дает ей покоя.
— Ты решила накормить меня горелой кашей? — послышался сонный мурлыкающий голос.
В кухню, потягиваясь и зевая словно огромный кот, неспешно зашел Вадим. Ульяна посмотрела на выключенную плиту, на ложку с маслом в своей руке. Вот это она замечталась! И даже не заметила, как кашу выключила, с конфорки горячей сняла… Интересно, если бы ее Вадим не окликнул, она когда бы опомнилась? Нет, эти мысли до добра ее не доведут однозначно! Прекращать это все надо, причем немедленно. И тут, словно вселенная, услышав ее мысли, решила сделать все по-своему. В кармане халата завибрировал телефон, оповещая о пришедшем сообщении.
«Ульяна, — гласило сообщение, — прости за вчерашний цирк, мне не стоило приезжать. Я хотел как лучше. Позволь пригласить тебя на ужин в качестве извинений. Я заеду за тобой в 19–00»
Ульяна зажмурилась, пытаясь собраться, постаралась дышать ровнее, но проклятое сообщение будто выбило весь воздух из ее легких. Щеки вспыхнули, выдавая с головой.
— Это же не он? — с нажимом на последнем слове поинтересовался Вадик, иронично изогнув бровь.
Он сложил руки на груди, откинулся на спинку диванчика.
— Кто он? — уточнила Ульяна, отводя взгляд, нервно почесала лоб, растерла горящие щеки.
— Никита. Только не ври мне, Ульяна, ты это совсем не умеешь.
Потапова лишь кивнула.
— Это ничего не значит, Вадим. — посмотрела в глаза брату.
— Ты сама не веришь в то, что говоришь, родная! — брат посмотрел на нее с сочувствием. Он никак не мог взять в толк, что же такое происходит с его сестрой, и очень переживал по этому поводу. — Не наломай дров, Ульян.
— Постараюсь, — прошептала она в ответ.
Кусок не лез в горло. Это сообщение не выходило у Ульяны из головы. Она ещё раз попыталась вспомнить события вчерашнего утра, но выходило смутно. В основном, в памяти всплывала паника, теплые объятия и испепеляющий голодный взгляд.
— Какие планы? — спросил Вадим, прихлебывая горячий чай.
Парень довольно зажмурился и
