Люк оказался довольно тяжелым, но все же в конце концов поддался и через несколько мгновений распахнулся полностью, и все то, что было свалено на нем, разлетелось по сторонам. Однако свет по-прежнему не проникал вниз. Высунув голову и оглядевшись, он увидел повсюду валявшиеся обугленные остатки мельницы. Однако почерневшие балки и стропила были холодными на ощупь, и он сделал вывод, что со дня пожара прошли, как минимум, целые сутки, а возможно, и больше. Наверное, гораздо больше, и он был в этом уверен, хотя не мог точно сказать, сколько времени прошло.
Он принюхался. Вокруг пахло гарью и как будто смертью. Опустившись в подвал, он быстро схватил тело отца. Прохладный ночной воздух пробудил его чувства, и теперь его захлестнули новые ощущения, но боль во всем теле так и не проходила. Кожа его горела, как будто до сих пор находилась в огне. В груди кололо, и острая боль пронзала правую ногу. Одним словом, он чувствовал себя отвратительно, но знал, что сумеет выжить и на этот раз.
Это немного успокоило его, и даже возникло ощущение удовлетворения. Мечты отца относительно него не погибнут, по крайней мере, не нынешней ночью. Он знал, что ему следует соблюдать осторожность. Рассерженные люди могут подстерегать его повсюду. Неожиданно он обрадовался ночной тьме. Еще бы! Ведь теперь он сможет перемещаться свободно, оставаясь при этом незамеченным. Значит, ему следует подыскать себе место, где он мог бы прятаться в течение дня.
Тут его поразила новая боль, на этот раз в желудке. Он осознал и то, что ему придется побеспокоиться о своем пропитании. Но это могло и подождать. Сначала нужно сделать кое-что первостепенное, что непосредственно касалось его отца. Взглянув наверх, он увидел замок и побрел в его направлении.
Через несколько минут он приметил группу деревьев возле стены замка. Неплохое место. Заросли скроют его в том случае, если кто-нибудь из разъяренных людей вздумает искать его сегодня ночью.
Уложив отца на траву возле деревьев, он начал рыть сырую землю голыми руками. Так он копал несколько минут, даже не задумываясь о том, что делает. Потом он осознал, что ему необходимо похоронить тело. Наверное, Игорь оказался прав, и он все-таки представляет собой чудовище. Но отец его был человеком... великим человеком... а людей всегда хоронят после того, как они умирают.
Он не знал, откуда у него взялись такие познания, но был в них уверен. Он упорно продолжал рыть яму, выгребая землю своими огромными лапищами и при этом не обращая внимания на страшную боль, которая мучила его все это время. Когда яма углубилась почти в его рост, он рассудил, что копать достаточно. Затем он аккуратно приподнял отца с земли и очень бережно поместил его в могилу.
Вдалеке небо начало светлеть. Значит, времени остается мало. Он быстро выбрался из ямы и закидал ее землей, работая обеими руками. Когда яма сравнялась, он замаскировал могилу листьями.
– Прощай, – с грустью произнес он, глядя на землю и чувствуя, как щеки его снова становятся влажными. – Теперь ты будешь находиться в полной безопасности. – Теперь злые люди с факелами не смогут причинить тебе никакого вреда. И даже Злой Человек, который так беспечно относился к жизни, не сможет отыскать тебя.
Может быть, отец сейчас вернулся в тот самый сон, от которого он пробудил его самого, когда работал в лаборатории замка. Но даже сейчас память о том сне уже начинала понемногу стираться в его мозгу.
Он еще поплакал, за отца и за себя, потому что остался совершенно один на всем свете. И у него было много вопросов, ответы на которые знал только отец. Почему он его создал? Какую цель преследовал? Был ли он чудовищем или все же... человеком?
Как получилось, что он, не существовавший вовсе до тех пор, пока отец не призвал его к жизни, вдруг стал обладать столь обширными знаниями? Он умел говорить, он знал, например, что скоро настанет день, хотя ни разу в жизни его не видел.
Вопросов оставалось много, и ни одного ответа...
Он взглянул вверх, словно пытался найти ответы на небесах. Но вместо этого увидел лишь мрачный замок, когда-то считавшийся отцовским. И тогда он понял, что многие ответы наверняка хранятся там, внутри этого замка. И отец, если бы был жив, передал бы ему кое-что из своих знаний...
10
– Почему ты не убил меня? – донесся до слуха Ван Хелсинга сквозь окутавший его сон голос великана, и он тут же открыл глаза. Об отдыхе не могло быть и речи.
– Я не убийца, – коротко пояснил он.
– Тогда почему вы не оставите меня в покое?
– Оборотень, который служит Дракуле, видел тебя в пещере. Теперь оставаться там небезопасно. Я заберу тебя в Рим, и там мы сможем защитить тебя.
– Эта мысль мне не очень нравится.
– Это самое лучшее, что я могу предпринять, учитывая сложившиеся обстоятельства. Между прочим, меня зовут Авраам Ван Хелсинг.
Великан понимающе кивнул и, в свою очередь, предложил:
– А меня вы можете называть по фамилии моего отца – Франкенштейном.
– Анна Валериус – мой товарищ и помощник. – С этими словами Ван Хелсинг указал рукой в ту сторону, где сейчас находилась принцесса.
– Мне совсем не нравится твоя затея. И ты очень опасный человек, Авраам Ван Хелсинг. Очень опасный человек, – повторил Франкенштейн.
– Я привык к такому отношению, – устало кивнул Ван Хелсинг.
Франкенштейн зазвенел цепями, сковывающими его руки:
– Но вы не доверяете мне.
– Тут нет никакой личной неприязни, я вообще никому не доверяю, – пояснил свою позицию Ван Хелсинг.
Несколько секунд они молчали, однако у Ван Хелсинга возникли такие вопросы, ответы на которые он должен был получить немедленно. Поэтому он продолжал:
– Ты говорил о своем отце, но ведь... тебя создали искусственно.
– Меня создал и оживил доктор Виктор Франкенштейн. Он собрал меня из частей семи различных умерших людей. Мой отец раскрыл
