В ее глазах отражалась стальная синева озера. Было пасмурно, и над водой висел туман, размывая линию горизонта. Обычно пробежка длиной в десять с половиной километров занимала у нее около часа. Она проследовала мимо женщины в ярко-розовых леггинсах, выгуливающей пятнистую собаку, и небольшой группы велосипедистов. В сантиметрах от нее стремительно пронесся мужчина в коротких шортах.
Она смотрела, как волны Мичигана разбиваются о волнорезы, как на пляже для собак псы гоняются за теннисными мячиками, как, сжав кулаки, женщины в бейсболках занимаются спортивной ходьбой. Никто не обращал на нее никакого внимания, она была просто одной из тех, кто приходит в парк утром побегать и набраться энергии на целый день. Она свернула с тропинки, ведущей к озеру, и направилась к кофейне «Джава Джем», расположенной в том же доме, где жили Инес и Алби.
Она заказала кофе и, затаив дыхание, чтобы успокоиться, понесла его друзьям, в большую угловую двухкомнатную квартиру на втором этаже. На лестничной клетке лежал темно-зеленый коврик, вытертый посередине многочисленными посетителями. На стенах висели обои в фиолетово-красно-зеленый мелкий цветочек.
Когда Слоан показалась на лестничной площадке, Инес уже стояла у открытой двери, в очках и с уложенными на макушке волосами.
– Ты что-то рановато сегодня, – сказала она, схватив свой кофе с подноса и заходя в дом.
Слоан отхлебнула из оставшегося стакана, ее рот наполнился корицей.
– Теперь можно жить!
Инес попробовала кофе Слоан:
– Я не знаю, как ты вообще это пьешь? Тут же одно молоко!
Под кроссовками Слоан скрипел пол. Это был типичный пол в чикагских домах, из желтоватого дуба, и скрипел он всюду и везде, куда бы вы ни наступили. Дверь в комнату Алби была закрыта, дверь в комнату Инес тоже, только закрыты они были по-разному. Алби отгораживался таким образом от постороннего шума, Инес же закрывалась на засов, как банковское хранилище. Еще несколько лет назад, несмотря на то что это было незаконно, она ставила у входа растяжки, и Слоан не хватало смелости спросить, делает ли Инес так до сих пор. Она притворялась, что все в порядке, но Слоан видела и аккуратную батарею лекарств на туалетном столике подруги, и то, как она дергалась, реагируя на определенные жесты и звуки.
В доме было тепло и уютно, напротив телевизора стояло большое кресло-мешок в виде груши, на окнах вместо занавесок висели канадский и мексиканский флаги соответственно.
Инес вернулась к плите и принялась ковырять яичницу деревянной ложкой. На кухне стоял устойчивый запах лука.
– Знаешь, когда тебе стукнет тридцать, весь этот стиль жизни, который больше подходит студентам, покажется тебе менее очаровательным и даже жутковатым, – сказала Слоан.
– Что ты имеешь в виду? Фродо?
– Если ты о кресле-мешке, который ты назвала Фродо Бэггинс, то да, я имею в виду именно его.
– Знаешь, если ты отказываешься наслаждаться жизнью, то это еще не означает, что мы должны сделать то же самое, – сказала Инес. – У тебя в ванной лежат белые полотенца, ты кайфуешь от пробежек по мокрому снегу, ты прямо как папа из комиксов про Кельвина и Хоббса.
– Мне всегда нравился этот персонаж.
– Не сомневалась, – фыркнула Инес. – Ты уже поговорила с Мэттом?
Слоан покачала головой.
– Еще нет, у него вчера было мероприятие по поводу заключенных, сегодня встреча с утра. А что?
Инес отхлебнула кофе.
– У меня неприятности, да? – сказала Слоан.
Инес пожала плечами.
– Если он думает, что я должна извиниться перед ним за то, что ударила того придурка…
– Я спросила тебя об этом не для того, чтобы ты поссорилась с ним еще до того, как его увидишь, – ответила Инес. – Только не думай, что он тебе спасибо скажет за то, что решила в очередной раз поиграть в его маленького белого рыцаря.
Слоан нахмурилась.
– Да, я именно так и сказала. А ты уже видела новое видео «Эсси говорит»?
– Нет. Насколько все плохо?
Инес достала из кармана толстовки телефон и протянула его Слоан. На экране было открыто видео из аккаунта Эстер в Insta!.
Слоан была знакома обстановка на экране – обычно Эстер записывала свои видео в кабинете, оформленном как мечта подписчика в Pinterest: вокруг драпировка стильными тканями приглушенных цветов, приятное освещение с бледно-розовым оттенком, профессиональный свет, за счет которого волосы Эстер приобретали самый блестящий вид. В центре всей этой сказки сидела подруга, одетая в свитер серо-верескового оттенка, и попивала чай из чашечки, на которой сбоку была вырезана маленькая птичка. Видео называлось: «Эсси говорит, что она путешествует!»
На видео возникли кадры, снятые Эстер за день до этого; на них подруга занималась уходом за кожей, наносила макияж, готовясь к предстоящему дню. Слоан всегда с извращенным удовольствием смотрела эти видео и восхищалась, как же далеко продвинулась индустрия красоты и ухода за собой, на примере своей подруги. У Слоан по утрам вообще плохо работала голова, и вряд ли бы у нее получилось запомнить, что и как ей надо сделать с самой собой. Только если кофе выпить.
Или закинуться амфетаминами.
– Я никогда не смотрю, как она красится, я чесаться от этого начинаю, – Инес потянулась к телефону и перемотала тот отрывок, где Эстер наносила на себя крем, основу для макияжа, пудру и прочее. Она снова появилась на экране, потягивая чай в своем сером свитере.
– У меня есть для вас кое-какие новости, – сказала Эстер, поигрывая бровями. Она говорила своим специальным голосом, который всегда использовала для записи видео, таким бодрым и одновременно вкрадчивым, похожим на ее настоящий голос, но немного другой. – Нет, конечно, речь идет не о том, как моя девочка Слоан залепила по лицу мужику, это видео вы можете посмотреть по ссылке, которую вы видите под заголовком…
– Просто супер, – выдохнула Слоан.
– …13 февраля я запускаю свой личный бренд Essy Girl. Это не просто бренд, а образ жизни! – Идеально подведенные глаза Эстер засверкали. – Именно так! Теперь все, что вам нужно, вы сможете купить в одном магазине, там же получить рекомендации и ознакомиться с отзывами на любой продукт! Ты же сама знаешь, что хочешь быть девочкой в стиле Эсси.
– Ну, – сказала Слоан, когда Инес остановила видео. – Это в любом случае было неизбежно.
Инес выключила плиту и положила яичницу на тарелку, стоявшую на столе.
– Я пригласила ее приехать ко мне через пару недель. Присоединяйся. Будь потеплее.
– Мне нравится холод, – ответила Слоан. – Во мне говорит моя северная кровь.
– Нет, в тебе говорит твое упорное желание любить то, что всем остальным ненавистно, и ненавидеть то, что любят все остальные, – сказала Инес и ткнула вилкой в упругие желтки на тарелке. – Ты все равно должна
