Институтский функционер успел накануне встретиться со своим подручным и разъяснить, что от него требуется. Обязанности несложные — отслеживать всё, происходящее снаружи. На кого следовало обращать особенное внимание, Франт тоже объяснил в необходимых подробностях. Внутри посёлка контроль осуществляли силы Института, прибывшие вместе с ним. Куратор распределил акценты таким образом.
Франт едва прочитал записку, как в дверь снова постучали. На этот раз гораздо громче и решительнее. Хозяин комнаты сунул бумажку в карман и щёлкнул замком. В коридоре стоял Давильщик, собственной персоной. Командир отряда лично принёс следующую новость, рассудив, что это хорошо скажется на его карьере в организации. Логика незамысловатая, но не лишена доли здравого смысла.
— Капитан Монгол с тремя бойцами прибыли в Перевалок и направляются сюда, — отрапортовал майор, пожирая глазами начальство в ожидании нового повода отличиться.
— Проводите этого офицера ко мне, как появится, — на лице Франта не дрогнул ни один мускул, — команда Ветра и вы ждите за дверью моих распоряжений. Людей Монгола определите на довольствие и скажите кому-нибудь, чтобы за ними присматривали. Ненавязчиво.
Приблизительно в то же время, когда майор Давильщик претворял в жизнь распоряжения куратора, Монгол с остатками своего отряда повернул на улицу, ведущую к местной резиденции Института. Мимо них секунду назад промчались два пикапа, упакованных для дальних рейдов, что называется, по самое не хочу. Машины стремились на выезд, в сторону первого КПП, поднимая клубы густой пыли. Монгол ещё подумал, с раздражением сплёвывая скрипящий на зубах песок: «Торопятся как на пожар». Мысль эта, впрочем, как появилась, так и исчезла. Впереди были непростые объяснения с начальством, отвлечённым размышлениям попросту нет места в нагруженной думами голове.
Монгол не мог знать, что в проскочивших внедорожниках сидел Фома и его люди. То, что им уделялось повышенное внимание местной службы безопасности, тоже. А капитан Колун уже располагал све́дениями, что наблюдаемая группа рейдеров собирается покинуть посёлок. Увязать эту информацию с появлением бойцов институтского спецназа и странным манёвром необычного УАЗа ему труда не составило. А так как дальнейшее развитие событий имело непосредственное отношение к Перевалку, то группа быстрого реагирования получила приказ. Проследить и разобраться.
Стоя́щие перед домом новейшие боевые машины пехоты вкупе со стареньким «Водником» оптимизма Монголу не прибавили. Была слабая надежда избежать личных встреч с бывшими коллегами. Бывшими, потому что капитан уже всё для себя решил. Не по пути ему с Институтом, учитывая последние методы работы. Может, отваживаясь на подобный поступок, Монгол и уподобляется экзальтированной девице с обострённым восприятием справедливости, но перебороть собственное чувство гадливости у него не получалось. Калитка пропустила вновь прибывших внутрь, позволяя рассмотреть внутренний двор.
— Вот оно как, — протянул капитан, увидев знакомую чёрно-красную окраску «Фалькатуса», — ну ладно, легко никто не обещал.
На его пути вырос Давильщик в сопровождении молодого офицера и ещё нескольких бойцов. Монгол по службе с ним не пересекался, но о специфике выполняемых подразделением майора поручений слышал многое. Даже слегка больше, чем хотелось. Присутствие Давильщика можно по-разному интерпретировать, и все варианты будут неприятные. Может быть, не так уж неправ был Бекон, предостерегая Монгола от поспешных решений. Но что уж теперь, назад не отыграешь.
— Капитан, пройдёмте со мной, вас вызывает куратор, — майор пока вёл себя в рамках допустимого, не возбуждая никакого беспокойства, — о ваших людях позаботятся.
Даже так. Сам куратор здесь. Ну что-то подобное можно было предположить. Усиленная колонна, комфортабельный скоростной бронеавтомобиль, позволял предвидеть появление какого-нибудь начальства. Но чтобы сам куратор… Он же чистый аналитик. Его нелюбовь к дальним рейдам давно стала притчей во языцех. Впрочем, капитан ничем не выдал своего удивления, лишь пожал плечами и ухмыльнулся.
— Ну пройдёмте, раз вызывает.
Давильщик пошёл вперёд, показывая дорогу. Как будто Монгол её сам не знал. От капитана не ускользнул момент, что следом за ним двинулся рослый лейтенант и два мордоворота с сержантскими нашивками на погонах. Всё интереснее и интереснее становится. Не исключена возможность, что именно за его головой эти парни приехали. Ещё один звероподобный громила стоял в коридоре. Он-то и постучал в дверь, а после полученного разрешения распахнул её перед майором.
— Капитан Монгол доставлен, куратор, — Давильщик тянулся перед Франтом, как недавний выпускник военного училища перед генералом.
Смотрелось не очень. Хозяину комнаты тоже не импонировало такое поведение подчинённого. Он раздражённым жестом отпустил майора. Дверь захлопнулась, Монгол остался наедине с сидящем в кресле гражданским. Франт с любопытством разглядывал офицера, как будто впервые его увидел. И всё ничего, если бы не появилось ощущение, что любопытство это — с гастрономическим оттенком. Удав так кролика разглядывает, перед тем, как проглотить.
— Вы не стойте, Монгол, садитесь, — любезно предложил куратор, указывая на одинокий стул у небольшого обеденного стола, — в ногах правды нет. Садитесь и рассказывайте, что с вами произошло.
Да, попал капитан, как кур в ощип. Думалось — как-то попроще будет. Доложит по дальней связи о провале операции, заявит о своём увольнении и всё на этом. Ну максимум заявление ещё напишет. По собственному желанию. Не вышло. Сейчас куратор всю душу вытянет своими вопросами. Хотя, пока никто сильно не борзеет. Может получится по-хорошему разойтись? Монгол решил прежде времени в бутылку не лезть. Потому он опустился на предложенный стул и начал пересказывать события, начиная с момента, когда рейдеров ушли от наблюдения в окрестностях Стаб-Сити.
Франт откинулся на спинку кресла, упёрся носом в сложенные домиком пальцы и внимал собеседнику, почти не перебивая. Этот человек умел слушать, надо отдать ему должное. Когда рассказ коснулся событий в карьере, куратор немного оживился. Хотя сразу и не скажешь, он всего лишь позу слегка поменял. Монголу и в голову не приходило скрывать детали или умалчивать о каких-то моментах. Хотя другой на его месте мог бы и задуматься. Капитан резал правду-матку, описывая произошедшее подробно, но без особых деталей. Склад характера такой, да ещё многолетняя привычка к армейской дисциплине стала второй натурой. Через себя трудно перешагнуть.
Если подумать, то смысла чего-то не договаривать и не было. Слишком много свидетелей, кроме Монгола осталось в живых. Институт найдёт способы вытащить из них нужную информацию, даже против воли. Причём до последней буквы. Состояние здоровья опрашиваемых в этом случае не будет иметь никакого значения.
Корка показной невозмутимости Франта дала трещину, после новости, что жемчужину всё же получилось добыть, и, более того,
