Сальдур замолчал; Тайнуэлл его не слушал. Он отстраненно смотрел на фреску с Венлином.
– Вы собираетесь съесть хотя бы что-нибудь? – поинтересовался Сальдур, обведя рукой пиршество. – Я ощущаю себя обжорой.
– Что? А, нет, я не голоден.
– Правда? Если бы у меня в Медфорде была такая еда, я бы уже весил фунтов четыреста. – Хозяин по-прежнему не обращал на него внимания. – Что-то не так?
– М-м-м? – Тайнуэлл поднял голову, словно проснувшись. – Нет, ничего…
– Вы же не рассматриваете кандидатуру Леопольда Харгрейва? Конечно, он весьма сговорчив, но этот человек – ужасный администратор. Если он станет королем, нас ждет финансовая катастрофа.
Тайнуэлл наконец сосредоточился на беседе и кивнул.
– Лео старомоден. Его семья – потомки имперского совета. В Рошели живут три самых известных семейства, переживших падение: Харгрейвы, Колдеры и Киллианы. Флорет Киллиан даже утверждает, что является прямым потомком брата Персефоны. Эти семейства, вместе с лордом Дарием Серетом, создали провинцию, впоследствии ставшую королевством. Лео верит в древние обычаи, добродетели, когда-то ценившиеся у тешлорских рыцарей старой империи. Нам это ни к чему.
– Совершенно верно. Что ж, кого бы вы ни выбрали, не забывайте, что ему действительно придется править королевством.
Тайнуэлл посмотрел на Сальдура и улыбнулся.
– Да, да, разумеется. Именно так. Это… очень важное решение. Мне нужно тщательно оценить выбор.
– Да, однако медлить тоже нельзя. Когда пир, через три дня?
Тайнуэлл продолжал кивать.
– Вы совершенно правы. Просто…
– Что?
Епископ Рошельский закусил нижнюю губу и произнес:
– Я хочу, чтобы мое решение одобрил патриарх.
Сальдур вскинул руки.
– Он наделил вас властью, а потому вряд ли будет жаловаться на результат.
Тайнуэлл улыбнулся:
– Да, верно. Может, я все-таки что-нибудь съем. – Он взял кусочек хлеба и положил на него мясо, а потом спросил, снова глядя на картину: – Вам это не кажется странным?
– Что именно?
– Венлин стоит.
Сальдур повернулся и посмотрел на фреску.
– Взгляните на него. Патриарх в присутствии самого Новрона – и он не опустился на колени, не простерся ниц. Нет, он стоит, распрямив плечи. Словно чувствует себя равным нашему Господу. Откуда такая уверенность?
– Полагаю, это как-то связано с управлением остатками империи.
– Думаю, вы правы.
Глава одиннадцатая
Новый Гур Эм
Колокола Гром-галимуса отзвонили полдень, когда Ройс провел Адриана мимо гавани, где высился зимний лес из десятков голых матч. Утро они посвятили прогулке по городу. Ройс двигался целеустремленно, и это не позволяло Адриану расспросить его. Вор не любил вопросов, и Адриан надеялся, что рано или поздно все прояснится. Проходили часы, аккуратно отмечаемые колоколами собора, а они сначала пробрались по заполненным людьми мостам на западный берег города, после чего вернулись обратно. Снова оказались на площади, где к тому времени собралась привычная толпа, и Ройс с Адрианом направились на юг, вдоль реки, выбрав на первый взгляд непримечательный маршрут, зигзагом ведший по улицам к гавани.
– Куда мы идем? – наконец спросил Адриан, когда они миновали пару огромных слоновьих бивней, служивших воротами в район с узкими улочками.
– М-м-м? – пробормотал Ройс, оглянувшись, словно не расслышал слов Адриана. Это было верным признаком: что-то намечалось.
Кварталы за слоновьими бивнями были пронизаны натянутыми между зданиями бельевыми веревками, образовывавшими сложную перекрещивающуюся паутину. На тех, где не было белья, висели яркие флаги и цветочные гирлянды. Здесь толпились люди, обходившие лотки, которые торговцы целенаправленно расставляли поперек дороги, зазывая покупателей на разных языках. Невидимые барабаны отбивали навязчивый ритм.
– Ты куда-то идешь или просто блуждаешь? – крикнул Адриан, уворачиваясь от темнокожей женщины, которая несла клетку с мечущимися, пищащими цыплятами. – Ищешь кучера в толпе?
– Вовсе нет, – возразил Ройс. – Я знаю, где кучер, но нет смысла идти за ним до вечера.
Взмахнув плащом, он изящно повернулся, уклоняясь от телеги с дровами. Пытаясь не отстать, Адриан едва не сшиб женщину, державшую за руку двух детей, но в последний момент остановился. Все трое посмотрели на него и улыбнулись. Адриан улыбнулся в ответ, вступив с ними в безмолвную, но очевидную беседу, в которой было понимание, прощение и немного юмора. Обойдя женщину и телегу, он погнался за Ройсом. Тот стремительно перемещался от одного свободного пространства к другому – свободного пространства, куда обычно мог поместиться только Ройс.
Он пытается от меня избавиться?
Они выбрались из узких переулков и оказались на площади, где Адриану удалось сократить дистанцию.
– И… что? Мы осматриваем достопримечательности?
Ройс раздраженно оглянулся.
– Тогда что?
– Я ищу другое жилье. Меблированные комнаты. Здесь должно быть что-то еще. Мы не везде проверили. Может, отыщем что-нибудь в менее популярных кварталах. Я скорее соглашусь делить комнату с крысами, чем еще раз позавтракать с этой женщиной.
– Ты серьезно? Город забит под завязку, а у нас нормальная комната.
– Мы снимаем ее у безумной старухи.
– Она милая.
– Она слабоумная и вполне может зарезать нас во сне.
– Эвелин Хемсворт? Ты шутишь?
– Нет, я выражаюсь метафорически. Скорее всего она отравит нас за следующим завтраком. Это излюбленный метод у таких, как она.
– Таких, как она? Что ты имеешь в виду?
Ройс не ответил. Он снова двигался – и опять ускользнул от Адриана. На сей раз он прошел сквозь группу людей, смотревших на закутанную в покрывало молодую танцовщицу с сагатами на пальцах. У ее обутых в шлепанцы ног лежала тряпичная шляпа, а в ней – несколько медяков. Если бы Адриан не боялся потерять Ройса в толпе, то тоже бы задержался.
Они находились в сердце района, где царили разноцветная керамика, лаваш, яркие одежды, корзины, резьба по дереву и экзотические специи. Несколько вывесок гласили, что это Новый Гур Эм, по аналогии с джунглями Калиса, непроходимыми и опасными. Адриан, побывавший в настоящем Гур Эме, считал это преувеличением, однако местным жителям, судя по всему, название нравилось, и они использовали его на своих прилавках. «Масла и сыворотки Нового Гур Эма», – извещала одна табличка. «Чай из джунглей Гур Эма», – сообщала другая.
Вокруг темнокожие калианцы разговаривали с акцентом или на тенкине, хриплом языке джунглей. Сморщенные старики в свободных одеяниях толпились у столов на улице, играя в хекер, потягивая кофе и куря высокие латунные кальяны. Адриан вспомнил солонку и перечницу Эвелин и понял, что поток иммигрантов принес в Альбурн ароматы родины. Музыка, запахи, голоса и лица грозили сбить замок с мысленных дверей, которые Адриан предпочитал не открывать. Идя по той улице, он пробирался не через толпу, а сквозь колючие заросли воспоминаний. Это была эпоха его жизни, какую он покинул. К которой поклялся никогда не возвращаться. Адриан постарался не обращать внимания на обстановку и сосредоточился на Ройсе.
– Эвелин не сумасшедшая, – возразил он. – Она нормальная. В этом твоя проблема. Ты не умеешь общаться с нормальными людьми.
– Ты ошибаешься.
– Эвелин – почтенная, достойная женщина. Ты этого даже не понимаешь, потому что ты… плутни-мутни.
Ройс остановился и оглянулся. Вор
