И некому будет остановить эту кровавую бойню! Мало того, она продолжится и будет продолжаться до тех пор, пока не затянет, как в воронку, весь род человеческий!
Какая-то необъяснимая тоска навалилась на Данилу, заставила вызвать огонь на себя и поднять вверх руку с оттопыренным пальцем. В то мгновение он очень хотел, чтобы снайпер одним выстрелом положил конец всем его сомнениям.
* * *Но это было лишь секундной слабостью.
После того, как он сделал этот опасный жест, ему стало гораздо легче, а расстегнув, наконец, сумку и достав из нее яблоко, он тут же ощутил в кончиках пальцев приятное покалывание. Откусив несколько раз, Данила почувствовал, как живительный яблочный сок растекается по внутренностям, оказывая благотворное влияние на все его органы, помогая восстановить силы и нормализовать давление. Вместе с восстановлением жизненных сил начал приобретать более жизнерадостные оттенки и ход его мыслей. То, что еще мгновение назад казалось неопровержимым фактом, от которого хотелось удавиться, под другим углом зрения выглядело иначе. Почему он так быстро решил, что ответчик мертв? И сам же ответил на свой вопрос: «Потому что все указывало на это». А что – все? Даниле не составило труда снова вызвать в голове образы, которые подтолкнули его к этой мысли.
Сначала мелькнула картинка металлической цепи. Она была свалена в кучу на дне какого-то темного и сырого колодца. Эта цепь имела много звеньев. Они были разной толщины и диаметра. Данила протянул руку и взялся за первое попавшееся кольцо. Оно оказалось тяжелым, скользким, неповоротливым… Покрутив его в руках, он вдруг понял, что кольцо – это снайпер, который сидит на крыше и смотрит на него через прицел винтовки. Он был ближе всего, и именно поэтому его мысли стали доступны Даниле в первую очередь… От кольца веяло ненавистью и злобой, но в то же время энергия этих чувств была направлена не на него. Вернее, не совсем на него. Пуля, выпущенная из винтовки Черного снайпера, должна была задеть его всего лишь по касательной. Снайпер лежал здесь для того, чтобы убить… Ибрагима Султанова, хранителя городского музея.
Это было неожиданно, но это было так. Данила был для снайпера всего лишь подсадной уткой. Вот для того, чтобы проверить это, Данила и пошел на весьма неожиданный эксперимент с поднятым вверх средним пальцем. Когда же он убедился, что Черный охотник стрелять не будет, в голове его мгновенно возник другой вопрос: «Кто же отдал снайперу такой изощренный приказ и такие четкие указания?» Он потянулся за следующим звеном цепи.
В руках оказалось небольшое колечко. Оно было сделано из какого-то камня и практически ничего не весило. За этим невесомым колечком Данила разглядел седого муллу, который напутствовал Черного охотника на «святое дело». К этому колечку было приковано золотое кольцо арабского шейха, а к тому – пластиковое кольцо третьего секретаря посольства США по культуре… Все вместе это составляло весьма странный набор, сотканный из каких-то обрывков фраз, полунамеков, полувзглядов, разобраться в тайном смысле которых было сразу и не под силу. Но, цепляя кольцо за кольцом, Данила вытащил из колодца всю цепь. Когда она неожиданно прервалась, Данила явственно почувствовал, как его рука вместо железа или камня коснулась чего-то… сухого и холодного, как кожа ящерицы, и откуда-то со дна колодца на него уставился холодный, немигающий взгляд.
Но это ощущение было очень коротким. Следующим движением он опустил руку в колодец и зачерпнул со дна песок, который просыпался сквозь пальцы, не оставляя в ладони ничего. Ни одной песчинки. Только пустоту.
Он четко ощутил, что каждое из звеньев, которого он коснулся, было всего лишь простым исполнителем и передатчиком информации, а того, кто послужил катализатором этого движения, просто нет. «Вот, – сказал сам себе Данила, на мгновение выходя из состояния транса. – Именно в этот момент на меня и навалилась тоска.
Именно в этот момент я в первый раз подумал о том, что обидчик, скорее всего, мертв. Это было самое логичное объяснение, почему я не смог обнаружить непосредственного хозяина снайпера. Но потом ведь были и другие сигналы… или сигнал?..»
В его сознание ворвались новые образы.
Данила увидел круги на воде, как будто кто-то бросил в воду камень. Круги гигантскими волнами накатывались на него, грозя смыть с берега, не оставив и следа.
Последней волной, самой грозной и мощной, уже нависшей над ним и готовой обрушить на его голову всю свою силу и многотонную мощь, была… подводная лодка, которая кралась сейчас к берегу со стратегической ракетой класса «море-земля» на борту.
Среди миллионов сигналов, которые принимал на себя Данила, он просто не мог не обратить внимания на излучение, которое исходило от сердца капитана этой подводной лодки. Данила с такой отчетливостью прочитал слово «сомнение» в его седой голове, что ему не представляло никакой сложности встать у него за спиной и, заглянув через плечо, увидеть, что было написано на листе бумаги, который лежал на столе в капитанской каюте.
Это был приказ. Почему-то без подписи. Капитан должен был незаметно подвести лодку к берегу, лечь на дно и выпустить тактическую ракету по цели в квадрате… Координаты цели были написаны здесь же, в самом низу листа, мелким убористым почерком и представляли собой небольшую колонку цифр, за которой скрывались центр города и то место, где светил в небо яркий столб и находился он, Данила.
Данила почувствовал, как в голове капитана ворочаются тяжелые, как булыжники на мостовой, мысли…
* * *«Сколько уже раз я вводил колонки таких цифр в бортовой компьютер своей „касатки“ и не глядя нажимал на кнопку старта ракеты? Сколько раз, вернувшись домой, я слушал рассказы дочери о доблестных действиях международных спасателей в Ливане, Чили, Нидерландах или Кувейте? О том, как они спасали людей после взрывов неуловимых террористов?»
Фотография дочери висела здесь же, на стене. Дочь очень хотела быть похожей на одного из спасателей. Она посещала секцию бойскаутов и готовилась поступать на медицинский факультет. Провожая отца на службу, она каждый раз просила его поймать тех самых неуловимых террористов, и капитан каждый раз обещал ей постараться. «Может быть, сейчас не делать этого?»
Глядя на фотографию дочери, капитан подумал, что будет, если он не выполнит приказ или хотя бы изменит порядок цифр и ракета улетит в море, туда, где нет людей…
Когда Данила отошел от капитана, тот еще так и не
