– Что ему надо? – спросил Тед.
– Не знаю, но рад, что он не появился тут раньше, – ответил Кай.
– И я, – согласился я. – Правда, сейчас у нас есть заботы поважнее. Например, горящая капуста!
Словно из ниоткуда, набежали темные тучи. Небо озарилось жутким светом. Я вспомнил, что видел такое раньше, когда мы плыли на пароме во Франции и поднялась большая гроза. Все окрасилось в странные цвета. Я посмотрел на Блика, который, кажется, сам стал цвета грозового неба. Вдруг закапали тяжелые капли дождя. Выдохнув от облегчения, я увидел, как огонь вокруг нас затухает.
– Баракон-баракон, – пролепетала Конни, тыкая пухлым пальчиком в сторону улепетывавшего Злоба.
– Что она говорит? – озадаченно спросил дедушка.
Он все еще нависал над Конни, прикрывая и себя, и ее руками, не уверенный, что угроза летающей горящей капусты действительно миновала.
– Бара кто?
– Э-э… бара… сук, – запинаясь, ответил я. – Барсук. Она говорит, что видела барсука. Вон там.
Я показал в противоположную от драконов сторону.
– Ты был прав все это время – наверное, барсуки и натворили дел в саду.
Лично считаю, что заслуживаю медаль за уровень быстрого мышления при таких обстоятельствах!
– Фай-яй, – сказала Конни.
Теперь она показывала на кучу тряпья и вещей, оставшуюся от палатки. Дедушкин фонарь был разбит, и стекло валялось на выжженной траве.
– Вот беда, – сказал дедушка. – Прости, Томас, нельзя было давать тебе мой фонарь. Бабушка всегда говорила, что от этой рухляди пожар будет.
Я чуть было не вздохнул с облегчением. Конни нечаянно подарила нам прекрасное оправдание.
– Надо было ее послушать, – продолжил дедушка. – Только не передавай бабушке мои слова, а то она мне этого не забудет. Сохранишь наш маленький секрет, правда? – подмигнул он.
Я улыбнулся.
– Сохраню, дедушка.
Я оглядел весь кавардак и выжженный сад, а затем Теда, Кэт и Кая, на лицах которых читалось такое же облегчение, как на моем. Я улыбнулся и показал им большие пальцы.
Конни потянула меня за штанину, и я присел перед ней. Она нашла покрытую травой зефирку и довольно обсасывала ее.
Сестренка поцеловала меня, а вернее – обслюнявила нос, но я не возражал, ведь благодаря ей драконы остались нашим секретом, а дедушка – что ж, он снова засиял.
– Молодец, Коннифетта Бобаретта. Молодец, держи пять, – прошептал я.
И она хлопнула по моей ладони своей липкой пятерней.
Так все и произошло. Теперь у всех нас есть драконы. И раз ты еще здесь, то, наверное, хочешь и себе такого. Ты ведь вообще не обращал внимания на взрывающиеся какашки, неконтролируемые искры и бессмысленные разрушения, правда?
Только не говори, что я тебя не предупреждал. Вижу, ты отчаянно хочешь дракона, и любые мои слова твоего мнения не изменят. Я знаю это, потому что и сам бы себя не послушал, получи я шанс завести дракона.
Ну, хорошо. Так, чему мы научились?
Первое, сейчас ты знаешь, что искать. Надеюсь, этому ты уделял внимание. Ты ведь делал какие-нибудь заметки о драконьем дереве? Или зарисовки?
Нет? Честно, будь внимательнее, если хочешь завести дракона. Ладно, повторю – надо искать:
Дерево с:
бугристым волосатым стволом
длинными колючими кактусообразными отростками
странной пышной курчавой верхушкой
свисающими вниз большими побегами
красными колючими фруктами, похожими на ананасы
Понятно? Хорошо. Потому, мой отчаянный искатель драконов, они тебе и нужны – если хочешь выращивать драконов. Ты заметил, что я сказал «если»? Мне стоило выделить «ЕСЛИ» большими буквами? Нет, конечно, ты не заметил. Ты уже погрузился в мечты о языках пламени, извержениях огня и полетах.
И кто может тебя винить?
Но вот что я скажу – я знаю, что ошибался насчет того, что драконы – самая крутая штука на свете. Это не так.
Потому что Блик – не штука и даже не животное. Он – мой друг.
Теперь у Теда, Кэт и Кая есть свои драконы, и они тоже это поймут. Так происходит всегда, когда находишь фрукт и из него вылупляется дракончик.
А после? Что происходит после?
Скажу так: это мы и собираемся выяснить!
