Annotation
Как расстроить свадьбу подруги и не вляпаться в неприятности? Никак. Потому что катастрофа – мое второе имя, сговор с другом жениха оказался провальной затеей, а игры никогда до добра не доводят. Что же делать? Знаю. Нужно сначала разобраться с сообщником и его интригами, а уж потом приступить к плану «похороним чужую свадьбу».
Алёна Снатёнкова
Сообщники поневоле
Аннотация:
Как расстроить свадьбу подруги и не вляпаться в неприятности?
Никак.
Потому что катастрофа – мое второе имя, сговор с другом жениха оказался провальной затеей, а игры никогда до добра не доводят. Что же делать? Знаю. Нужно сначала разобраться с сообщником и его интригами, а уж потом приступить к плану «похороним чужую свадьбу».
Глава 1
- Марусь, а у меня новости, – говорит Настя, когда я уже раз двести проорала, что собираюсь сбросить вызов и начать складывать вещи.
- Вот вечером их мне и расскажешь. Смирнова, я приеду через четыре часа. Дай мне напоследок от тебя отдохнуть, – шучу. Но все знают, что в каждой шутке живет маленькая правда.
- Злюка ты, Сажина, – ворчит, но и не думает обижаться. – Я соскучилась, между прочим. Целый месяц тебя не видела. А ты…
- Только не ной. У тебя минута, чтобы все рассказать. – Кидаю на пол дорожную сумку и падаю на кровать. – Время пошло́.
- Я выхожу замуж.
В обед мама приготовила грибной суп. Я два раза бегала за добавкой. Вопро́с: какие в нем грибы были, если меня такие галлюцинации накрыли?
- Прикольно. Минута прошла. Надеюсь, до моего приезда ты не успеешь родить. Все, Смирнова. Гудбай.
Ага. За хлебом сходить ее не заставишь, а вот замуж она побежала. Угу. Так я и поверила.
- Марусь, я не шучу. Слава вчера мне кольцо подарил. Краси-и-ивое.
- Надеюсь, твой Слава не санитар из психбольницы.
Подруга тоже, что ли, с утра пораньше грибов неизвестных наелась?
Ой, беда. Что с экологией в мире творится?
Еще месяц назад, перед тем как я уехала домой на летние каникулы, Смирнова записала себя в секту старых дев. Конечно, в наше время, когда тебе девятнадцать, не иметь мужа и шестерых детей – позор, который не смоешь, даже если переедешь жить в глухую тайгу.
Само собой, я подтрунивала над ней, намекая, что на день рождения подарю ей кошку. А потом еще одну. И еще. Смех смехом, но я и не думала, что она всерьез переживает. Надеялась, что девушку после сессии переклинило немного и мозг выдал ошибку. А она взяла и на самом деле с ума сошла, раз собралась замуж выйти за первого встречного.
Повторюсь, еще в июле никакого Славика не было.
Я бы знала.
Мы живем в соседних квартирах. Комнаты у двух подружек-пенсионерок снимаем и к тому же учимся вместе. Будущие психологи, между прочим. Видно, фиговые, если у одной с головой проблемы, а другая не разглядела беду.
Ну, с этим я потом могу разобраться. По приезде. До маршрутки, которая отвезет меня в ад, то есть родной универ, оставалось еще немного времени. А дел столько… Уйма. Диван не лежанный, кошка не затисканная, мама не расцелованная.
- Марусь, я там курочку в фольгу завернула. Пирожки в контейнере. А пирог рыбный ты бабе Вале передай. Она рада будет. Так… Что еще? Ой, малинку с сахаром перетертую возьмешь?
Мама моя – Вера Павловна Сажина, повар от бога. В кафе, в котором она поваром работает, люди с другого конца города на обед приезжают. И плевать им на дождь и град, все хотят полакомиться вкусной сдобой Верочки. А как ее любили мои одноклассники. Каждый день в гости напрашивались обжоры. Я им эту лавочку потом прикрыла, когда физрук кричать стал, что весь класс жирком оброс. Весело было. Я ею всегда гордилась. Она мне и мама, и папа в одном лице. Всех заменила, на ноги поставила, а сейчас волнуется, что дочка снова уезжает. Вон глаза на мокром месте. Еще чуть, и фонтаном польются. Причем у обеих. У нас с ней связь сильная. Если мне плохо, то мама чувствует. И наоборот.
Сейчас вот она волнуется. Стоит с банкой малины, а руки трясутся.
- Возьмешь. Лучшее лекарство при простуде. Ложку в чай добавишь и на утро резвой кобылкой на учебу побежишь.
- Ну, мам… - обнимаю ее за плечи. - Я ж на маршрутке поеду. Там от автовокзала еще до остановки топать. Потом домой… Конечно, я возьму все, что ты положишь. Ничего не оставлю. И сегодня же все съем. Курица с малинкой и сахаром. М-м-м. Шик.
- Ай, Маруська, вот как ляпнешь. Положу. Мне так спокойнее.
- Все хорошо. Не первый раз уезжаю. Чего ты? Отдохнешь. Никто не будет по утрам творожники клянчить. Посуду грязную в раковине оставлять. Свобода, мамуль. На свидание сходи.
Я села на стул и с удовольствием смотрела, как вытягивалось лицо у этой красивой женщины. Ага. Она думает, что я не знаю, кто ей по ночам звонит. Наивная, разве от меня что-то можно скрыть? Я Холмс, только умнее, красивее и без вредных привычек.
- Дядя Жора хороший, – осторожно продолжаю. - Ты это знаешь, и я это знаю.
Ага. Он всегда с нами рядом был. Хозяин кафе «Вера», в котором мама работает. Я еще в детстве поняла, что мама ему нравится. Но она боялась, наверно. Одна с ребенком… Ответственность. Я еще не родилась, когда отец нас бросил. Поэтому…
- Хочу на свадьбе быть подружкой невесты. Ну на фиг этих свидетельниц. Прошлый век.
- Дочь, ну вот в кого ты такая, а? – треплет меня по голове, а в глазах облегчение. – Смотри осторожнее там. По ночам не гуляй. С незнакомыми не разговаривай. Учеба – дом.
- Эй, женщина, вы не забыли, сколько мне лет? Так и представляю, как сижу на подоконнике, а мимо жизнь веселая пролетает.
- Никуда твоя жизнь не денется. Еще и повеселишься, и парня встретишь, надеюсь, правда, не сегодня, и…
- Какой парень? Ты мне это брось. Не нужны мне парни. Маленькая я еще. Птенчик, который только-только из родительского гнезда вырвался. Зачем мне новая птица-надзиратель?
Полотенце тут же летит в мою сторону, но я успеваю отвернуться.
- Все собрала?
- Ага.
- Хм. Проверим: куртка, джинсы, обувь, рубашка белая, блокноты, постельное белье?
- Не-а. Это не успела еще, – отмахиваюсь и, тяжело вздыхая, встаю со стула.
- А что ты тогда сделала?
- Я сумку из шкафа достала.
- Маруся! Быстро собирайся!
- Ой, да не опоздаем. Такую принцессу и подождут.
Поправочка, мы почти не опоздали. Спасибо дяде Жоре.
