И я еще доберусь до этого Звезданутого , затащившего меня на эту вонючую планету. Я знаю, что он томится здесь на пятом уровне, и мы его с капитаном Боткиным обязательно найдем. И он подвергнется одной из ужаснейших пыток - вивисекции. Эту месть я вынашивал долгие десятилетия, пока тучи пыли и раскаленного песка струились вдоль моего обесточенного Модуля. Я лежал в пустыне и ждал, ждал когда великий Случай наконец вырвет меня из небытия.
И вот бестолковый кондор притащил меня в свое гнездо, а потом, по моему приказу, он нашел обезглавленное тело капитана Боткина и.....
Я уже не просто Модуль Х-375-С, а полноценный модуль с двигательным аппаратом, и моя система активизирована. Нау!
Из дневника Навны, невесты капитана Боткина.
Когда я была маленькой девочкой, моя бабушка, глядя на мои ладони, предсказала мне встречу с капитаном Боткиным. По ее убеждению, он будет необыкновенный человек.
Она говорила мне это слишком часто, и созданный в ее воображении образ, смелого и мужественного рыцаря, навсегда запечатлелся в моей памяти.
Я нисколько не сомневалась, что на роду мне предназначено быть его супругой, но злой рок разъединит нас, и я буду скитаться по чужим землям до тех пор, пока мой суженый не найдет меня на задворках темного мира.
Но я воспринимала все ее предсказания как сказку, и моя неопытная душа не испытывала тревоги. Ей было тепло и уютно в моем маленьком сердце. Она наслаждалась его девственной чистотой и восторженностью, присущей всем детям. В те годы я была счастлива и радовалась всему, что меня окружает.
Мои родители могли позволить себе не только удобный дом, сад и небольшое озеро рядом с домом, но и "голубятню", где были представлены клоны всех существующих в нашем мире птиц. Я знала, что они не настоящие и не принесут потомства, и озеро, в котором я плескалась каждый день тоже искусственного происхождения. Для меня это была самая настоящая реальность, ведь я не видела другой. Мои родители оберегали меня как могли, и бабушка хлопотала над моим бытием как курица, следующая за своими цыплятами по пятам. Я засыпала и рядом со мной была бабушка, я пробуждалась, и бабушка услужливо предлагала мне бокал теплого молока и мягкие тапки, расшитые диковинным бисером.
Сама бабушка не носила никакой обуви, как и мои родители. Каждое утро они подставляли свои щупальцы под Н, разогревая их сначала горячим воздухом, а потом натягивали на "ноги" эластичную пленку. И смаковали из маленьких кружек трен, кровяная вытяжка из убитых З. Про охоту и заповедник я ничего не знала, впрочем, и про вытяжку тоже. Мне казалось, что мои родители пьют разбавленное гранатовым соком молоко, которое маленьким девочкам пить не разрешалось.
Что касается щупалец, то будучи только взрослой девушкой, я поняла разницу, а тогда я была слишком наивной и верила всему, что говорила бабушка. Ее журчащий как ручеек голос, успокаивал меня, а водянистые с поволокой глаза, смотрели на меня с нежностью и любовью.
- О, милая бабушка, как сейчас мне не хватает твоей доброты!
Растревоженная воспоминаниями Навна не заметила, что произнесла эти слова вслух.
- Заткнись, бля..,- злобно цыкнули на нее стражи пятого уровня,- от твоего ангельского голоска нас выворачивает наизнанку.
Навна смахнула выкатившуюся из глаз слезинку, и громко высморкалась.
- Сами заткнитесь, твари!-
-Вот по-нашему заговорила цыпочка,- усмехнулись стражи,- еще пару недель и ты будешь как шелковая.
Навна рванулась к решетке, отделявшей ее от стражей, и закричала:
-Никогда! Слышите, никогда я не буду шелковой!
Струя горячего воздуха, вылетевшая из огнеметов, превратила ее лицо в кусок вареного на пару мяса, впрочем, и прекрасное тело Навны изменилось до неузнаваемости. Но это не имело никакого значения. У Навны было несколько тел, которые восстанавливались мгновенно, и боли она практически не ощущала, понятие боли было незнакомо для Навны. Но стражи были слепы, и видели Навну только в инфракрасном излучении. Все, что их раздражало - это ее ангельский голос. То, что люди должны страдать и мучится от боли, им было все равно. Они были лишены всех органов осязания, обоняния и прочей чувствительности. Они просто выполняли свою работу. Если им было приказано пытать - они пытали, приказали бы убить - они бы убили. Они были просто исполнители чужой воли, не более.
Но душа Навны пребывала в смятении. И сама Навна хотела поскорее выбраться отсюда, вернуться домой, или к капитану Боткину, от которого она так опрометчиво сбежала, сбежать хоть куда, только подальше от этого смрада, где невозможно дышать. Ее тела устали регенерироваться после пыток, а душа томится в ожидании радости. Ее силы не вечны, и ее терпение имеет свое начало и конец.
Навна встала на колени и стала отбивать поклоны неведомому божеству. Молитве ее научила бабушка.
***
Я не знаю, как я пережила исчезновение внучки. Я была на грани безумия: у меня отказали "ноги", пропало зрение, и отнялась речь, и родители Навны определили меня в богадельню, для таких же престарелых амеб как я. Растительное существование в емкостях с питательным раствором - вот такое место обитания приготовила мне судьба. Внешне это было похоже на оранжерею, потому что сосуды, в которых булькали престарелые амебы, обвивали лианы, цветущие здесь круглый год.
Кто-то про себя называл эти цветы похоронными венками, а мне по запаху, они напоминали тропические орхидеи, появившиеся в нашем мире совсем недавно. Я была тогда совсем юной барышней, когда эти цветы стали популярны, и память о них осталась в моем сердце навсегда. Лишившись зрения, я не лишилась обоняния, не знаю как другие "амебы" мне было здесь намного лучше, чем дома. Во-первых, не надо было думать о пище. Во-вторых, тепло и комфортно, и можно было полностью переключить внимание на саму себя. И самое главное, ты можешь совершенно игнорировать других амеб: не улыбаться им, и не делать ку, как мне это надоело в жизни.
Если сказать честно, я никого не любила кроме Навны. Этот ребенок был единственной отрадой, и
