Надя медленно оглядела комнату: гору мусора, крошки на полу, пыльную мебель и задвинутый в угол чехол виолончели.
— Сам-то как думаешь? — ответила она вопросом на вопрос, подхватила сумочку и, бросив Платону ключ, вышла, даже не обернувшись.
Ей было больно видеть своего друга таким, но помогать ему… Во-первых, она сомневалась, что сможет уговорить Ларионову вернуться к Платону, а во-вторых, какой смысл помогать человеку, который сам не готов пальцем о палец ударить? За него и так вечно делали всю грязную работу. Пришло время для естественного отбора: кто найдет в себе силы барахтаться — выплывет, кто предпочтет скукситься и сложить лапки — пойдет ко дну. В конце концов, Римма Ильинична не вечна, а Надя, как бы она ни любила Платона, не собиралась тянуть его на своем горбу вместо матери. Он — взрослый мужчина, а не мальчик. Решил бросить дело своей жизни и свести на нет плоды многолетних диет и тренировок, значит, так тому и быть.
Да, какая-то часть Нади по-прежнему рвалась назад, в квартиру Платона, чтобы помочь ему хотя бы с уборкой, но на сей раз здравый смысл взял верх, и она вернулась домой. Упасть без сил на кровать, забыться сном без сновидений, а наутро, вооружившись кофе, заняться собственными делами, коих накопилось немало. Таков был план. И Надя следовала ему неукоснительно. Уж кто-кто, а она была мастером спорта по хватанию себя за шкирку и упорной пахоте, какой бы раздрай ни творился в душе.
Едва только рассвело, Надя уже сидела перед ноутбуком и старательно выискивала все ролики с флешмобом из торгового центра. Она уже осознала свою главную ошибку: в тот день на них были нацелены десятки, если не сотни телефонов, и глупо было надеяться, что клип, смонтированный Вадиком, станет единственным. Что ж, опыт — главный капитал концертного агента, а его теперь у Нади было в избытке.
После часа долгих и муторных поисков она нашла двадцать шесть видео в разных соцсетях и около пятидесяти фотографий. Остальные, видимо, снимали просто на память. Одного Надя не могла понять: почему Вадик возился с клипом целую неделю, каждый день кормил ее завтраками и историями про цветокоррекцию, а все остальные преспокойно выложили отснятый материал чуть ли не сразу, и умудрились при этом набрать гораздо больше просмотров? Ответ был прост: людям важнее инфоповод, чем красивые съемки с квадрокоптера.
Надя злилась и на Вадика, и на саму себя, что не додумалась прошерстить Интернет гораздо раньше, но она, в отличие от Платона, не стала долго мусолить собственный провал, а попыталась все исправить.
Глава 16 (3)
Для начала она написала каждому блогеру или, по крайней мере, каждому, кто себя таковым считал. Попросила указать ее контакты и поставить хэштег #заславцев_cello. На случай, если ее не воспримут всерьез, отметилась в комментариях под каждым постом, что оказалось непросто: пришлось выдерживать паузы и бесконечно менять формулировки, чтобы система не сочла ее ботом. Времени это сожрало массу, зато результатом Надя осталась довольна.
Ближе к обеду она сумела перейти к концерту в Архангельском. Набрала организаторов, в красках расписала, почему музыканты не готовы играть только за идею и возможность побыть на свежем воздухе. Наобещала красивую программу, зрелищное выступление и сопровождение профессионального фотографа.
— Мы понимаем, что надо идти в ногу со временем, и поэтому задумали серию видеороликов для Интернет-аудитории, — уверенным тоном сообщила она. Напирала, как продавец пылесосов, не давая собеседнице и слова вставить. Дама, судя по тембру, принадлежала к старшему поколению, а потому любое упоминание современных технологий было для нее, как стеклянные бусы для туземца. — У нас разработана стратегия продвижения, будет съемка с квадрокоптера, кроме того, мы активно сотрудничаем с блогерами…
— С блогерами… — завороженно повторила дама из Архангельского.
— Именно. Поэтому наше сотрудничество будет полезно и вам тоже. Пиар, сами понимаете, — Надя каждым словом вгоняла свой гарпун все глубже в крупную рыбу. — Но бесплатно мы это организовать не сможем. Перевозка инструментов, костюмы, съемка, затраты на контекстную рекламу и таргет… Зато представьте, сколько народу узнает о вашем концерте, если мы приведем несколько блогеров! У каждого аудитория по несколько миллионов! В следующем году это можно будет превратить в масштабный фестиваль! Считайте, что вашу рекламу прокрутили по федеральному каналу!..
Уже через полчаса, заваривая порошковое пюре со странной отдушкой, которую производители почему-то гордо назвали беконом, Надя подсчитывала в уме свою прибыль. Да, пока у нее был контракт только с Игорем, но ведь студенты — народ голодный и, вопреки ЕГЭ, неглупый. Пара подписей — и к их стипендии будет солидная прибавка. Надя бы в свои институтские годы за такие деньги не то что на скрипке, на бубнах и балалайках бы играла и еще пританцовывала для пущего эффекта. Да что уж там: ее бы и сейчас пятнадцать процентов агентских сильно бы выручили. С рационом гастарбайтеров ей до язвы оставалось не так уж и долго.
Проглотив необходимую дозу углеводов и химикатов, Надя направилась в «Кукушкино гнездо». Возможно, обговорить все с Вадиком было бы проще по телефону, но сейчас Наде требовалась не простота, а победа. Один раз она позволила навешать себе лапши, и этого хватило.
Вадик будто предчувствовал, что ему предстоят разборки: у дверей «Гнезда» высились два матерых качка в черных костюмах, как в плохих фильмах про братву. Надя неловко протиснулась между ними, показав паспорт и доложив, что работает с Вадимом. Студия была украшена искусственными цветами, будто кто-то решил либо провести там свадьбу, либо устроить временный склад для ритуального агентства. Вадик скакал вокруг камеры и увлеченно снимал лысого брутального мужика с кустистыми бровями и его молодящуюся подтянутую спутницу.
— Только не сейчас, — нервно шепнул Вадик, едва завидев Надю.
— Но это важно!
— Одну секунду, — Вадик натужно улыбнулся мужику с бровями-гусеницами и за локоть оттащил Надю в угол. — Это — тесть моего партнера, — и Вадик сделал страшное лицо. — Депутат! — добавил он одними губами. — У них годовщина свадьбы и…
— Вот пусть твой партнер и снимает!
— Долго еще ждать?! — грозно пробасил лысый.
— Бегу-бегу! — Вадик замахал руками, отчаянно жестикулируя Наде, но она так и не разгадала посыла.
Связываться с депутатом и, в особенности, с его телохранителями, априори было плохой идеей, а потому Надя присела на пустой ящик из-под цветов и принялась терпеливо ждать. Закончив лебезить перед клиентами и нахваливать их фотогеничность после каждого щелчка затвора, Вадик, расшаркиваясь в реверансах, выдворил, наконец, неприкосновенную пару и с видом величайшего облегчения вытащил из мини-холодильника запотевшую бутылку пива.
— Ты видела, какой у него жуткий взгляд? — спросил он, сделав несколько больших глотков. — И молчит, сволочь,
