— Но при чем здесь я?
— Я увидел того, кто сотворил все это.
Я замерла.
— Кто-то из властителей мира нажал на ядерную кнопку?
— О нет. Это вина лишь одного… создания. Не человека. Древнего. Иного.
Я похолодела. Стиснула ладони.
— Ты называешь его Ландар.
— Вы ошибаетесь, — я вскинула голову. — Он не настолько безумен, чтобы сделать это.
— Настолько, — жестко сказал Аргус. — Твоему князю плевать на человеческие жизни, разве ты не знаешь этого? Он не ценит их. Люди для него лишь скот, их чувства, мысли и желания не занимают Ландара.
Я сжала виски ладонями. Боги, что говорит этот человек?
— Но дело даже не в его душевных качествах. Дело в том, что тот, кого в прошлом называли демоном смерти, уже делал это. Ту катастрофу списали на тунгусский метеорит, люди, как всегда, нашли причину необъяснимого. Но в прошлый раз Ландару не удалось объединение, странники погибли, не отдав свою силу. Боюсь, он решит повторить.
— Не отдав свою силу? О чем вы говорите?!
Боги, я не хочу его слушать!
— Ты знаешь, о чем. Ландар хочет провести обряд слияния, объединить силы тринадцати странников. Для чего, по-твоему, он столько лет искал их? Объединение убьет остальных, но увеличит возможности Древнего до максимума. Он станет новым богом, Диана. Уничтожившим старый мир.
— Это все… — я на миг закрыла глаза. — Это все бред. Я не верю вам. Вы просто сумасшедший, которого посещают наркотические видения. Ландар в своем уме, он не сделает этого…
— Сделает, — припечатал Аргус. — Если мы его не остановим.
— Но почему я должна вам верить! — заорала, не в силах сдержаться. — Я вас впервые вижу!
— Да, сейчас ты не веришь, — провидец кивнул. — Но… мы еще встретимся. А для начала мы дадим тебе то, чего ты желаешь.
— Что я желаю? — моргнула непонимающе.
— Да. Это будет прекрасно, — по губам Аргуса скользнула мимолетная улыбка. — Змея нельзя убить. Лишь усыпить на время, как твоего стража. Наслаждайся, Диана. До встречи.
— Что? О чем вы…
Троица развернулась и скрылась за поворотом. Водитель исчез. Мой волк отмер и затряс головой, скребя когтями сухую землю.
— Место, — тихо скомандовала я, возвращая зверя в рисунок.
То, о чем говорил Аргус, не укладывалось в голове. Честно, хотелось просто выкинуть это все из сознания — как бред или ненужный хлам. В конце концов, почему бы так не сделать? Почему я должна верить этому синеглазому незнакомцу?
Чушь все…
Я побрела куда-то, размышляя, что делать дальше, и все еще не веря, что меня отпустили. Или все это лишь очередная ловушка? Меня загнали в этот узкий проулок, рассказали страшную историю про апокалипсис и напоследок пообещали подарок. И как ко всему этому относиться?
Я завизжала, когда меня вновь схватили.
— Пусти…
— Диана?
— Ян? — я обернулась так резко, что едва не свалилась. — Ян, это, правда, ты? Это ты? Нашел меня?
Уставилась на него жадно. Ран я на мужчине не видела, хотя на свитере темнели пятна крови, а на волосах лежал пепел. Лицо застывшее и взгляд тяжелый, мрачный. Ян коротко осмотрел меня с ног до головы, а потом шагнул и притянул к себе. Так резко, что если бы я не вцепилась в его плечи, то наверняка упала.
Короткий вдох, и наши губы соединились. Торопливо, обжигающе, без капли нежности, лишь с болезненной необходимостью почувствовать друг друга, поверить, что живы, что рядом… Я хотела раствориться в его силе, объятиях. Дыхании.
Рваный хрип в мой рот, руки, впечатывающие в стену. Дерганое движение, попытка добраться до тела, ощутить его ближе…
Этот поцелуй отличался от того, что был в дольмене, как шторм от сквозняка. В том была мягкость, в этом лишь дикость и желание обладать. Злая настойчивая потребность ощутить друг друга, не ласка, а озверевший инстинкт, требующий соединения, погружения, слияния. Его язык у меня во рту, его руки на моем теле. Яростные объятия — обжигающие и почти болезненные. Такого Яна не знала, он пугал и притягивал одновременно, но даже если бы я захотела отстраниться, не уверена, что сейчас он позволил бы. Но я и не хотела отталкивать. Ян дернул край моего свитера, нетерпеливые пальцы сжали грудь. И от этой ласки я выгнулась, не сдержавшись, откинула голову.
— Я по тебе с ума схожу… — с яростью выдохнул он.
От его хриплого голоса я теряла разум, забывала, где мы, забывала все на свете, кроме желания принадлежать. Боги, от его губ я становилась самкой, жаждущей, чтобы ее покрыли. Забралась ладонями под его свитер, прошлась по горячей коже, ощущая сильные мышцы. Я хотела почувствовать на себе его тяжесть. И в себе — тоже… Добралась пальцами до пряжки ремня, дернула, совершенно потерявшись в урагане чувств. Кончики пальцев ощутили его возбуждение, и внизу живота родилась такая мучительная сладкая боль…
Ян издал короткий хрип, перехватил мою руку, прижал к губам, прикусил палец. Такие торопливые и жадные прикосновения, когда нет сил на игру, нет сил на ласку. Когда потребность соединиться сносит крышу. Когда не имеет значения ни место, ни время — до ужаса неподходящие, когда все исчезает, оставляя лишь желание. Я ощутила спиной шероховатость и прохладу стены, когда Ян прижал меня к ней, подхватив под ягодицы, прикусил кожу на шее, заставляя вновь застонать…
— Эй! — сверху распахнулись зеленые ставни, и свесилось недовольное мужское лицо. — Вы что это тут делаете?
Я зажмурилась, тяжело дыша и раздумывая, не убить ли того, кто помешал нам. Никогда не подозревала в себе такой кровожадности.
— Занимаемся любовью, — сказал по-итальянски Ян.
— А, ну тогда ладно, — хмыкнул мужик, закрывая ставни. — Но лучше найдите какой-нибудь отель.
— Ты знаешь итальянский?
Боги, о чем я говорю?
— Да.
Мы уставились друг на друга, возбужденные, неудовлетворенные, жаждущие. Ян перевел взгляд на мои губы, и в его глазах отразилось такое откровенное,
