«Сработало».
– Я… я просканировала их панели, – нахмурившись, говорю я.
Перед глазами проносятся множество показаний – идентификационные коды с панелей и сетевые конфигурации. Одно дело разглядеть одичалых, находящихся в полутора километрах от нас – ведь «Истина» подключается к зрительным модулям людей, поэтому не трудно получить изображение с другой части симуляции, – но это нечто большее. Я вижу не только их каналы связи, но и установленные алгоритмы с модулями. А раз импульс отправлен не физически, это означает, что данная информация уже хранилась в «Истине», ожидая, пока кто-то запросит к ней доступ.
То есть помимо доступа к зрительным модулям «Истина» подключается ко всем панелям.
– А ты можешь определить, контролируют ли их? – спрашивает Анна, выкручивая руль, чтобы объехать нагромождение валунов.
– Возможно… – бормочу я, стараясь уложить все в голове.
Если у «Истины» есть доступ ко всем панелям, то он есть и у «Картакса». Если генхакеры узнают об этом, то начнутся беспорядки. Люди начнут вырезать свои панели. Но мне трудно понять, как «Картаксу» удалось скрывать это так долго… и почему они не воспользовались этим преимуществом. «Картакс» разослал вакцину через «Лаз» – крошечную лазейку в сердце каждой панели. Но у «Истины» доступ намного шире. Словно в «Картаксе» даже не осознают, насколько сильна разработанная ими симуляция.
– Ну и? – поторапливает Анна. – Что происходит с одичалыми, Агатта?
Я моргаю и просматриваю полученные данные.
– Сейчас проверю.
Я прокручиваю данные с каналов связи, пытаясь отыскать сигнал, с помощью которого можно было бы управлять одичалыми удаленно. Передо мной появляется список с данными коммуникатора, каналами обновления алгоритмов и тысячами странных, зашифрованных сигналов, которых я никогда не видела…
Вот только это не так. По коже расползаются мурашки. Я уже встречала такие раньше. Точно такие же сигналы светились на панелях голубей с мутировавшим штаммом вируса. И сейчас они появились на панелях одичалых. Сообщение Зианы тут же всплывает в голове. Она говорила, что все происходящее не случайно. Ни неудачи с вакциной, ни голуби, ни одичалые. Она утверждала, что за всем этим кто-то стоит.
И, похоже, Зиана права.
– С их панелями определенно что-то не так, – говорю я.
Атаки одичалых вызваны не сбоем в коде и точно не случайны. А сигнал – доказательство, что тот, кто стоит за этими превращениями, создал зараженных голубей. Этот человек пытался развязать войну и почти преуспел в этом, а теперь пробует вновь. Я пытаюсь отследить сигналы, но это больше напоминает погоню за струйкой дыма.
Тот, кто стоит за всем этим, хорошо заметает следы.
– Я уже видела подобный сигнал раньше, – объясняю я. – И, скорее всего, в нем есть код, который мешает одичалым нападать друг на друга.
В Энтропии я смогла подключиться к этому сигналу и управлять голубями – превратить их в вихрь из клювов и перьев. И если он помогает контролировать одичалых, то, возможно, я смогу этим воспользоваться.
Из-под поврежденного капота пикапа вырывается облако дыма, и в реве двигателя слышатся пронзительные нотки.
– Черт возьми! – переключая передачу, рявкает Анна.
Пикап едет вперед, но мы все еще находимся на пути одичалых, и вряд ли нам удастся добраться до безопасного места.
– Нам срочно нужен новый план. – Анна оглядывается через плечо. – Пикап вряд ли протянет больше пяти километров. А когда он заглохнет, мы окажемся в полной заднице и не сможем защититься от этих уродов.
– Кажется, у меня есть идея, – осматривая пустыню, выпаливаю я.
Прямо перед нами у дороги возвышается скалистая гряда. Толпа одичалых разделится и оббежит ее. Вот только вокруг нее лежат валуны, а между ними есть расщелины, в которых мы могли бы спрятаться. Но не только на это прикрытие я надеюсь. Поэтому мысленно разбираю на составляющие странный зашифрованный сигнал, который получают одичалые. И, кажется, смогу написать его безобидный клон, а затем отправить Анне и Коулу. Он не превратит их в одичалых, но заставит толпу игнорировать их, как делают это друг с другом сами одичалые.
Я не уверена, что все сработает. Скорее это предчувствие. И если я облажаюсь, то Анна и Коул останутся беззащитными. Но это единственный план, который мне удалось придумать.
Коул моргает, стараясь оставаться в сознании.
– И что ты задумала?
– Ты мне доверяешь? – спрашиваю я.
– Нет, – отрезает Анна. – И у меня нет времени на эти глупости. Я пытаюсь спасти наши задницы.
– Думаю, у меня есть идея, как спасти тебя и Коула. Пикап явно не справится с этим.
– Черт, это точно, – соглашается Анна. – В этой толпе должна быть какая-то брешь, которую нам удастся пробить.
– Мы не сможем прорваться сквозь это полчище, Анна, – возражает Коул. – Их слишком много. И они вооружены.
– Но и спрятаться тут негде, – огрызается Анна. – Мы не можем просто раствориться в пустыне.
Я оглядываюсь на темные, вздымающиеся облака, на толпу одичалых, мчащихся по пустынным равнинам.
– Как ты заметила, они не нападают друг на друга, и, кажется, я знаю почему. И могу сделать то же самое с вашими панелями. Это не превратит вас в рычащих монстров, но они станут игнорировать вас. А если вы спрячетесь в этих скалах, то они, скорее всего, просто пробегут мимо.
Анна резко поворачивается ко мне:
– Это нелепо. Мы можем влипнуть по полной.
– Мы все равно влипнем по полной, когда двигатель сдохнет, – говорю я. – К тому же ты не знаешь, вдруг у них еще много гранат. А грузовик слишком большая мишень, которая точно привлечет внимание.
Анна стискивает челюсти. А затем оглядывается через плечо на толпу одичалых.
– Я предлагаю все-таки рискнуть и попытаться уехать отсюда.
Я старательно сдерживаю злость. Скалистая гряда, мимо которой мы едем, заканчивается, а дальше начинается открытая равнина без единого укрытия.
Коул вновь смотрит на рычащую толпу.
– Мы не уедем далеко, Анна, – соглашается он. – Так, может, стоит прислушаться к Катарине?
– И остаться без защиты? – огрызается она. – Двигатель пока работает. И мы еще можем убраться отсюда подальше.
– И окажемся на открытой равнине, где негде укрыться, – возражаю я. – И даже если моя идея с кодом сработает, вас просто растопчут. Пожалуйста, доверьтесь мне.
Коул, нахмурившись, всматривается в мое лицо своими светло-голубыми глазами.
– Я доверяю тебе, – говорит он.
И в этот момент что-то мелькает на его лице. То же выражение, с которым он раньше смотрел на меня. Оно мимолетно, но даже этого хватает, чтобы мое сердце сжалось от тоски.
Я оглядываюсь на одичалых, а затем перевожу взгляд на быстро удаляющиеся скалы.
– Вам нужно решать прямо сейчас.
– А тебе нужно заткнуться, – выпаливает Анна.
Коул переводит взгляд с меня на нее, а затем хватает сумку, лежащую у ног. Распахнув дверь,
