– Нет, – замотала я головой. – Делаю искренний комплимент.
На физиономии Дарта-среднего отразилась такая напряженная работа мысли, что я опять едва не расхохоталась. Едва – это потому что меня остановила вдруг неожиданно раздавшаяся трель моего мобильного телефона.
– Регина! – Брэд ловко бросил мне на стол аппарат.
Я поглядела на экран, и смеяться мне резко расхотелось.
– Слушаю, Роман Андреевич, – деловито сказала я в трубку, стараясь артикулировать как можно четче, и все-таки позорно споткнулась на его отчестве и едва в нем не увязла. Внутренний голос (как всегда своевременно!) посоветовал не выпендриваться и, будучи в подпитии, называть шефа просто шефом или по званию.
– Регина, будь завтра в одиннадцать утра в управлении, – коротко приказал полковник, как обычно, не утруждая себя ни приветствием, ни светской беседой.
– Но ведь завтра воскресенье? – осторожно уточнила я, сильно и почти безнадежно рассчитывая, что начальник что-то напутал.
– Поэтому я и говорю прийти в одиннадцать, а не в девять, – весомо произнес Березин, помолчал и слегка смягчившимся тоном добавил: – Есть разговор без свидетелей.
Шеф давно отключился, а я все продолжала пялиться в телефон, осмысливая услышанное и пытаясь строить догадки одна страшнее другой. Думала даже расстроиться или испугаться, но… надоело. Нет, честное слово, надоело.
Я отложила телефон (хотела вообще малодушно его отключить, но удержалась) и улыбнулась притихшим и напряженно смотрящим на меня кузенам:
– Так что там у нас на ужин? Фаршированные перепелиные яйца или все-таки морской салат-коктейль?
* * *Кажется, еще не открыв глаз, я уже знала, что меня разбудило. Вернее кто.
– Привет, – тихо, даже ласково сказала я и располагающе улыбнулась. Ну, это для разнообразия, а то я с ним в основном препираюсь или даже ругаюсь.
– Привет, царица. – Элан красивым скользящим движением пересел ко мне на кровать, и я, не мудрствуя лукаво и ни о чем особо не задумываясь, с готовностью его обняла.
– Зачем пришел, высочество? – поинтересовалась я, и принц вампиров насмешливо фыркнул:
– Рассудительна, как всегда! А я чуть было не растрогался твоим теплым приемом, слезу умиления едва не сронил. Подумал даже, неужели я наконец приручил тигренка? Люблю потешить себя иллюзиями.
Я польщенно захихикала, но, нахмурившись, спросила озадаченно:
– Ты разве видел мою любимую футболку?
Элан усмехаться перестал, помедлил, моргнул два раза и спросил заботливо:
– Какую футболку, Регина?
– Как раз ту, на которой тигренок изображен. Ты не на нее намекаешь?
Вампир посмотрел на меня с печалью, тяжко вздохнул:
– Ни на что я не намекаю. Тигренок просто к слову пришелся. – Тут его глаза ехидно сверкнули, и он закончил несколько с иной интонацией, чем начинал: – Как и мышь-альбиноска.
– Ах ты! – задохнулась я (отчего-то этот образ неимоверно уязвлял мое самолюбие). Элан удовлетворенно захмыкал, ловко перехватывая устремившиеся к нему кулачки.
– Кстати, насчет цели моего визита, – глубокомысленно молвил принц вампиров, придирчиво разглядывая попавшие в капкан его рук кулачки, особенно левый. – Вообще-то я пришел, чтобы обучить тебя владеть своей силой, но если ты предпочитаешь побоксировать…
– Ничего подобного, – проворчала я и ручки свои из его хватки высвободила, благо он не особо меня удерживал. Так же задумчиво, даже ищуще оглядела свои верхние конечности (с особенным напряжением и подозрением косясь, разумеется, на огнеметную) и печально застыла, полуприкрыв веками глаза.
– Что это за надгробный памятник вечной скорби? – с живым интересом и нетерпением осведомился принц вампиров, этой своей ремаркой весьма существенно поколебав мои безнадежные уныние и грусть.
– Я вспомнила события прошлой ночи… то, во что я превратилась… и муки совести… – заговорила я хоть и путано, но вполне доходчиво.
– Муки совести?! – восхитился вампир. – Как удачно я зашел! Ну, давай. – И он, повозившись, поудобнее устроился на кровати, сложил на груди руки и воззрился на меня в жадном ожидании.
– Чего? – недоуменно нахмурилась я.
– Помучь себя, – объяснил Элан. – Не все же тебе надо мной измываться. Пожалуйста, Регина, я хочу посмотреть. Потерзайся, доставь мне удовольствие!
Голос вампира играл такими проникновенными, откровенно просящими, даже жалобно-умоляющими нотами, каких я бы никогда у него не заподозрила, но отчего-то искренне страдать после его любезного поощрения более не получалось. Я собралась, сделала несчастное лицо и… рассмеялась.
– Я так и знал! – делано расстроился принц вампиров, вызвав у меня новый приступ хохота. – Трудно было постараться для доброго друга?
– Это кто тут добрый друг? – давясь смехом, поразилась я.
– Я, – совершенно искренне ответил истинный вампир и, подумав, удивился: – У тебя еще друзья есть, что ли?
– Ну ты наглец! – покачала я головой. – Хорошо, предположим, ты – друг, но вот добрый ли?
– Но ведь и не злой, – отпарировал Элан. – По крайней мере, ты вон жива-здорова, несмотря на все свое зубоскальство, а ведь это прямой урон моему вампирскому авторитету! – Тут он нахмурился (вероятно, проводя приблизительную оценку понесенного от меня ущерба) и добавил с печальной досадой: – А я две тысячи лет на репутацию работал!
Я сделала сокрушенное лицо и потупилась с подобающим случаю смирением и чувством вины.
– Ты напрасно себе не доверяешь, – сказал Элан совсем другим тоном: спокойным, даже серьезным и к тому же без всякого перехода, отчего мое сокрушенное лицо приобрело оттенок недоумения, если не сказать скудоумия.
– Я о твоих талантах, – великодушно пояснил принц вампиров, понаблюдав за моей поплывшей физиономией.
– Я опасна, – пробормотала я сквозь зубы, и выражение лица поменялось на угрюмое.
– Как оказалось, нет, – усмехнулся вампир и в ответ на мое ироничное фырканье добавил: – Не настолько, как могло показаться.
Он помолчал, я тоже. Лунный свет застенчиво проникал в незашторенное окно и податливо ложился на паркетный пол и частично – на мою постель, таинственно и интригующе подсвечивая жемчужно-серую рубашку Элана, его белозубую улыбку и серебряные глаза. Все звуки активного дня растворились в наступившей безмятежности ночи, и в обволакивающей тишине было отчетливо слышно лишь тиканье фарфоровых часов на прикроватной тумбочке. На какое-то мгновение мне показалось, что и они затихли, погрузившись в атмосферу сумеречного покоя, и я подумала, что это прекрасное время для неспешной задушевной беседы.
– У тебя встроенный ограничитель, – заговорил принц вампиров. – За все время ты никого не убила.
Я расфыркалась:
– Ну вообще-то речь идет всего об одной неделе, а кроме того, я была близка к этому.
– Близка – и только, – качнул головой Элан.
– Но я еще взорвала вазу, кружку и садовый домик, – пожаловалась я. – Сплошные убытки!
– Сочувствую, – серьезно сказал он. – Достаточно было отправлять энергию в резерв или, на худой конец, уводить в землю.
– Что? – сдвинула я брови.
– Пойдем к тебе во двор, или лучше ко мне, и потренируемся, – предложил принц чудовищ и даже с готовностью поднялся со слегка помятых простыней.
– Ничего не получится, – проворчала я.
– Регина! – В его голосе зазвучала сталь (или лучше – зазвенело серебро?), и я поторопилась объясниться:
– Это не депрессняк, это реалии моего магического дара. Я стреляю, только когда злюсь… ну, или опасность серьезная.
Лицо Элана озарилось такой радостью предвкушения, что я содрогнулась.
– Так я тебя разозлю! – уверенно пообещал он.
– Не получится! – упрямо повторила я.
– У меня-то?! – изумился принц вампиров. Его удивление было настолько искренним, а самодовольство таким безудержным и чистым, что я
