Глава 19.
В исступлении они сверлили, кололи, рубили, резали- несчастное животное - топором и ножами. Они толкались, падали, даже чуть не покалечили друг друга - невольно, даже не замечая этого. Засовывают свои руки прямо внутрь брюха, вырывают истекающие кровью кишки, рвут руками и зубами жир. И вот уже красные окровавленные негры изо всех сил отрывают куски мяса, с непрестанным воплем бегом уносят их прочь и с еще пущим воплем возвращаются, хватают мышцу, кость, сухожилие, жадно грызут...
Тут же началась драка - кровь так ударила в голову, что Бык и Носорог были готовы зарезать друг друга. Забыв обо всех приличиях, они, вцепившись в один кусок, злобно смотрят друг на друга, рычат, словно волки, скрежещут зубами, как крокодилы. И вот Бык издал отчаянный вопль - ему глубоко порезал руку нож его чересчур нервного приятеля. Бык тут же начал скакать, судорожно размахивая поврежденной конечностью над головой. Здесь уже я , что бы прервать ссору выстрелил в воздух и лихорадочно стал перезаряжать ружье. Вот так работнички, они скорее похожи на пациентов психушек. "Костер" сказал я- "жарить". Птица быстро высек целый сноп искр. Трут воспламенился. Носорог обложил его несколькими стружками, которые он не без труда снял с куска твердого дерева, подул и через минуту уже горел костер, на котором и жарились жалкие остатки антилопы. Этот случай наглядно показал мне с кем мне приходится иметь дело, но сейчас предпринимать было нечего, мы были только на половине пути, и этот путь нужно было продолжать. Насколько я знаю, у этих негров даже нет в языке слова спасибо, так как все решает грубая сила как у диких животных.
Охотой я в дальнейшем старался не сильно увлекаться, но за третью неделю удалось подстрелить еще пару антилоп мы все ближе подходили к реке Вааль, и уже пару - тройку раз пересекали его обмелевшие притоки. Местность становилось все более плодородной, и мы довольно таки быстро продвигались вперед. Через обмелевший Вааль мы переправились без особого труда. Лишь в одном месте было относительно глубоко, и вода поднималась по грудь, в остальном мы переправляли вещи по пояс в воде. Проблемы были только с осликом, он то не хотел заходить в воду, то плыть через реку и нам пришлось тащить его вчетвером через реку, подсунув ему под брюхо одеяло. Но переправа прошла без потерь, остальные вещи мы даже не намочили. И вот в начале четвертой недели мы уже бодро приближались к плоскогорью, маячившему впереди, отклонившись от дороги в Преторию немного восточнее. Но, так по мне, окружающий меня пейзаж не намного изменился, просто на высоте стало не так жарко. Открытый - ключевое слово для высокогорного вельда. Плоский и пустой, поросший травой, он так же тянулся, сливаясь вдалеке с горизонтом, как и равнинный буш до этого. Незадолго до очередного ночлега мы наткнулись на брошенную негритянскую деревню.
Война и голод, прошедшие за два десятилетия до этого из-за набегов зулусов - превратили эту обширную область в настоящую мясорубку, чем и не преминули воспользоваться буры занявшие эти места и прогнавшие захватчиков Мзиликази далее на север. Здесь я немного расскажу о истории Трансвааля. В период правления великого вождя зулусов, их черного диктатора Чаки один из известнейших его военачальников, Мзиликази, по прозвищу Лев, бежал от него с большим отрядом воинов. Они двинулись в северо-западном направлении и обосновались где-то в районе нынешней провинции Трансвааля Марико. Местность, по которой шел Мзиликази, была в то время густо заселена туземными племенами басуто и макати, на которых зулусы смотрели с большим презрением. Мзиликази выразил чувства своего племени достаточно практично - он истребил каждого, кто попался ему тогда под руку. Об огромном числе убитых и свидетельствуют до сих пор ( в 1865году) многочисленные остатки жилищ басуто, разбросанные по всей территории. Шедшие в этот период войны, вошедшие в историю как Мфекане (измельчение, иначе геноцид), серьёзно ослабили племена сото и тсвана, что облегчило последующую европейскую колонизацию этих земель.
Зулусы вытеснили остатки живших там племен венда на север, и Мзиликази разместил свой крааль в районе современной Претории, а в районе
